– Вы сами себе противоречите, господин егермейстер, – проговорил регент с каким-то странным удовольствием в голосе, словно смакуя победу в споре. – Только что вы говорили, что это всего лишь человек, а теперь уже – абсолютное зло. Разве может человек быть абсолютным злом?
Я раскрыл рот и тут же закрыл его, обдумывая, какой ответ на этот вопрос считать правильным. Еще относительно недавно я сказал бы, что не может.
– Видите ли, Руман, – произнес герцог, не дождавшись моего ответа. – Я давно живу на свете, и хорошо осведомлен о том, что абсолютное зло бывает только в сказках. Конечно, Церковь учит нас, что некогда мир терзали восемь демонов, и только великие Мученики, каждый в свой черед, смогли ценой своих жизней избавить нас от них, но всю эту история я лично воспринимаю, как метафору. Понимаете? Только в выдуманных историях люди делятся на героев и злодеев. А в жизни историю всякого человека можно рассказать так, что он будет злодеем. Или героем. В зависимости от того, кто и как расскажет. Вот взять, к примеру, вас...
Он отставил кубок в сторону, сложил руки на груди и пристально посмотрел на меня.
– Да-да, вас, – произнес регент, словно смакуя эту мысль. – О вас уже рассказывают истории – много историй. В одних вы разбойник с руками по локоть в крови, убивший законного правителя Брукмера, устроивший бунт в Крюстере, якшавшийся с чернолесской нечистью. В других вы – герой, голыми руками поднявший целый корабль и лично остановивший наступление нечисти на Брукмер верхом на крылатом тигре. В каждой из этих историй что-то правда, что-то – ложь. И я не верю ни одной из них, потому что знаю, что героев и злодеев не существует. А существуют лишь люди со своими интересами.
– А если чьи-то интересы полностью противоположны вашим? – спросил я.
– В таком случае, я предпочел бы узнать об этом из первых рук, – спокойно ответил он. – И дальше действовать, имея твердые основания.
На несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая лишь каплями дождя, которые ветер с моря бросал в дворцовые окна. Зима в южной Карнаре была еще мягче, чем в окрестностях Чернолесья – почти совершенно бесснежной.
– Вот что я предлагаю вам, Руман, – произнес герцог. – И сразу учтите, что подобные предложения я никогда не делаю дважды. Я желаю, чтобы вы вступили посредником между мной и тем человеком – или кто он там? – который стоит за армией нежити. Вы отправитесь к нему с дипломатической миссией. Если эта миссия будет успешной, вы получите графский титул и соответствующие владения в моем домене. Все сословные ограничения, налагаемые на чернолесских егерей, будут отменены для вас, а также для всех егерей, на которых вы укажете, даже если вы укажете на всех. Итак, ваше слово?
–- Простите, Ваша Светлость, но я вынужден отказаться, – ответил я. –Отправиться в Кирхайм я могу только в одном качестве: будучи в рядах армии, идущей его освобождать.
– О какой армии вы говорите?! – герцог вновь побагровел, и его пальцы сжали массивную ножку кубка с такой силой, что, казалось, вот-вот согнут ее. – Как я могу отправлять армию в пасть демону, не имея ни разведки, ни хоть каких-то внятных сведений? А если эта мерзость сожрет всю армию, что я буду делать?! Я должен довериться вам? Но вы весьма наивны, если думаете, что я могу довериться вам столь безгранично в вопросе жизни и смерти! А предположим, что армия даже победит, но при этом почти вся поляжет. Кто будет защищать меня от вторжения из Каруина или Тарсина? Вы со своим крылатым тигром, или кто он там на самом деле?! Какие гарантии вы можете мне дать?!
