— Не вижу документации, — удивился Турецкий.
— А какая здесь может быть документация, все заложено в память компьютера, — сказал сопровождающий.
В комнате было неуютно и одиноко, словно помещение утратило живое тепло и чувствовало свое сиротство.
— У меня последний вопрос к вам, простите, еще не запомнил, как вас зовут? — обратился Турецкий к плотному парню.
— Артем Дворников.
— Вы, господин Дворников, давно работаете с Долгалевым?
— Около года.
— В каких фирмах?
— Сначала в «Тюльпане», потом в «Спектре».
— Понятно. А сколько всего фирм за свою жизнь успел открыть Долгалев?
— Не знаю, никогда об этом с ним не говорил.
— Вы могли бы уйти отсюда? Перейти на другую работу?
Парень смутился, поспешно ответил:
— Нет, а зачем?
— Ну, предположим, если бы что-то более интересное появилось…
— У меня есть определенные обязательства по отношению к фирме, понимаете?
— Не совсем.
— Всякое предприятие имеет свои коммерческие тайны и несет ответственность за их неразглашение. Когда человек уходит, мы как бы теряем над ним контроль, то есть как бы наживаем потенциального врага.
— Значит, по собственному желанию уволиться невозможно?
— Сложно.
— Спасибо.
Турецкий и Грязнов простились с менеджерами и направились к своей машине. Ощущение от посещения фирмы было тягостным.
— Ты понял, в какой кабале держит своих подчиненных Долгалев? — спросил Турецкий Грязнова.
— Да, что-то здесь крепостным правом пахнет.
— Как думаешь, на этой почве могло что-нибудь созреть?
— Вполне.
— А кто у Крохина есть из родственников?
— Отец и две сестры, погибший был младшим в семье. Поедем туда?
Турецкий вздохнул, почесал затылок, засомневался:
— Они сейчас наверняка не в себе, может, не стоит беспокоить семью? У них и без нас хватает хлопот.
— Как знаешь, — не согласился Грязнов. — Я бы все-таки съездил.
— Нет, я попробую сегодня снова наведаться к госпоже Бережковой, а потом уж займусь и Крохиным. А ты, Слава, войди еще раз в контакт с вашим управлением по экономическим преступлениям — напомни, пусть покопают «Ресурс». Узнай у них свежие новости.
Поднимаясь к себе, чтобы взять следственные материалы для допроса Аллы Бережковой, Турецкий мысленно прикидывал, как вести себя с ней. Напористость здесь, видимо, ничего не даст. С ней придется быть обходительным и чутким. Что-то в этой женщине надломлено. Такое впечатление, что она потерялась и сильно напугана, не верит в собственные силы, находится на грани срыва.
В кабинете звонил телефон. Турецкий открыл дверь и, не раздеваясь, поднял трубку. Услышал незнакомый голос, звонили из СИЗО.
— Ваша подследственная Алла Бережкова скончалась.
— Что?! — не поверил своим ушам Турецкий.
— Скончалась Алла Бережкова.
— Что с ней?
— Отравление каким-то сильным наркотиком.
— Где она сейчас?
— В морге, в медсанчасти изолятора.
— Я выезжаю! — сказал Турецкий.
Такого исхода он никак не ожидал. Бережкова была, по сути, главным козырем в расследовании деятельности банка «Ресурс». Только она могла указать, где находится недвижимость в России и за рубежом, без установления этих объектов и последующей их продажи невозможно было вернуть деньги вкладчикам. А еще предстояло обнаружить многочисленные вклады в иностранных банках, сделанные подставными лицами. Возвращение этих денежных средств — тоже задача весьма сложная. Бережкова наверняка знала множество фамилий, за которыми стояли истраченные средства банка. И боялась этих людей…
