Мне стало неловко, когда при словах «белиберда», «дольнийский чудик» и «чмо» Матеш побледнел и остановился.
– Чего? – округлила глаза Эльвира.
– Того, – разозлилась я. – Будь добра, найди себе другое место.
Растерянность на её лице сменилась возмущением. Эльвира вскочила, с грохотом отодвигая стул в сторону Матеша с подносом. Результат оказался плачевным. Чашки разлетелись по кафелю мелкими осколками, а на профессорских брюках появилось безобразное кофейное пятно.
– Куда прёшь… – взвизгнула Эльвира и осеклась, увидев перед собой профессора. – Ой!
Она рванула вон из столовой под крики взбешённой буфетчицы Зои и смех студентов.
Практикум у нас проходил в компьютерном классе. К сожалению, только здесь мы могли пользоваться уникальной программой обработки данных, которую университет приобрёл вместе с её создателем – Матешем Ронтом. Этот статистический пакет стоил огромных денег. В этом я видела вселенскую несправедливость. Вот, например, Эльвире или другим богатеньким деткам ничего не стоило бы приобрести его для личного пользования. Но нет. Они предпочитали тратить родительские деньги на более приятные вещи. А вот мне, мечтающей о карьере менеджера-аналитика, оставалось только выжимать всё, что можно, из двухчасовых практикумов, даваемых Матешем всего раз в неделю.
Я подошла к компьютерному столу, который мы традиционно делили с Эльвирой. Та уже успела включить программу. Из вредности она заняла большую часть стола и теперь смотрела на меня, надувшись и вызывающе скрестив на груди руки.
– Инга Озёрная, пересядьте, – проскрежетал мрачный Матеш, войдя в класс. Наглухо застёгнутый плащ скрыл его запачканную одежду, но настроение, похоже, было испорчено безнадёжно. – Хочу видеть, как ваша соседка справится без вас.
Растерянно оглянувшись, я заметила только одно свободное место, рядом с Антом. Тот с готовностью сдвинул свой стул к краю, освобождая пространство для меня.
– Туда, – подтвердил профессор, проследив за моим взглядом.
– Привет, – улыбнулся мне Ант.
Кивнув ему в ответ, я села и взялась читать условие задачи, вспыхнувшее на экране.
– Что думаешь об этом? – спросил Ант.
Смотрел он на меня с интересом и благожелательно. Глаза у него были красивые, под стать его фамилии Лазурин. Я смутилась:
– А ты?
Парень забавно скривился, имитируя грустный смайлик. Он был прав. Чтобы это всё сделать, двух часов не хватит. Я тотчас подняла руку, привлекая внимание Матеша.
– Извините, к какому времени мы должны подготовить прогноз?
– К концу практикума, – неприятно ухмыльнулся он.
– Но это невозможно! Лишь ввод корректирующих коэффициентов займет около часа.
Группа сразу оживилась и загудела, поддерживая меня:
– Нам нужно больше времени… Это нереально… Профессор Матеш, мы не уложимся… Дайте задание попроще…
– Ну хорошо, – прищурился профессор, пригладив волосы. – Скинете к завтрашнему утру файлы с ответами мне на почту.
Я застонала. Не успею. Видят небеса, это нереально. Тем более что класс всегда заполнен. Время здесь расписано с раннего утра до позднего вечера. Работать с профессорской программой приходили даже группы с других факультетов.
– Не переживай. Если что, доделаем у меня, – шепнул Ант.
Недоверчиво уставилась на него:
– У тебя есть «Матеш-Трон»?!
Он довольно кивнул, и у меня на душе сразу полегчало.
– Тогда вперёд, партнёр!
– Погнали.
Работать с Антом оказалось легко. Мы быстро разобрались, как можно ускорить дело. Подключив вторую вводную доску и разделив экран на два рабочих окна, Ант занялся сортировкой наблюдений, тогда как я взялась заполнять матрицу коэффициентов. И мы бы уложились по времени, если бы не парадокс Ля-Брийона, объявившийся при расчёте показателей. Включив свой планшет, я перечитала сегодняшнюю лекцию, потом развернула салфетку с пояснениями Матеша. Задумалась, но ничего путного в голову не приходило. То, что в теории звучало понятно, здесь, применительно к конкретной задаче, выглядело невозможным.
