Максим прошелся до самого конца водного комплекса со скульптурами, где бил в самом углу фонтан со спящей русалкой. Уже приближалось время обеденного перерыва. Максим зашел в закусочную, где было в моде самообслуживание, купил бутерброд и вдруг понял, что не чувствует вкуса еды. Наверное, это от нервов. Расследование убийства под твоим окном это не самое приятное, что может произойти с человеком. Естественно виноват ты или не виноват, а все равно попадешь в число подозреваемых. А Максим еще умудрился подраться с убитым в вечер перед убийством. Если только это было убийство, а не несчастный случай. Вдруг окажется, что пьяный сосед выпал из окна сам и неудачно стукнулся головой. Вот только матрешка, найденная рядом с трупом, намекает на причастность Максима. Естественно, матрешка не говорит и не ябедничает, но все равно является уликой. Даже если на ней каким-то чудом не сохранилось его отпечатков пальцев, то у кого еще кроме него есть в наличии старинные и уникальные черные матрешки? Разве только у олигарха, который передал их на реставрацию. Но он вроде бы отдал всех, какие у него были.
– Можно занять место напротив тебя?
Знакомый приятный голос оказался, как глоток свежего воздуха. Максим обрадовался лишь на секунду, что видит Ларису, у которой сейчас тоже был перерыв.
– Тут занимают места, не спрашивая разрешения.
– Но я воспитанная, поэтому спрашиваю, – Лариса поставила поднос с булочками и лимонадом на стол, и сама села напротив.
Максима чуть не стошнило от вида аппетитных булочек. Почему-то вид съестного начал вызывать у него тошноту.
– Ты не могла купить себе на обед еще и тульских пряников? – съязвил он.
– Их можно купить только в качестве сувенира на временной ярмарке перед Историческим музеем, – вполне серьезно ответила Лариса, – там же продается и белёвская пастила. Хоть сладости и упакованы в очень красивые сувенирные коробочки, но мне почему-то на вкус не нравятся.
– Ты, наверное, водишь туристические группы на эту ярмарку за сувенирами.
– Верно. Нужно же их хоть чем-то удивить, кроме матрешек.
– А ты видела когда-нибудь матрешек черного цвета?
– Бывают, темно-синие матрешки, но черных я не видела ни разу, – Лариса явно удивилась. – А почему ты спрашиваешь?
– Мне попались именно черные.
– На реставрацию? – Лариса удивленно вздернула брови.
– Ну, да.
– Может, они потемнели от старости.
– Совершенно точно нет. Они изначально были черными.
– Черный это негативный цвет. В Древней Руси даже людей с черными волосами сторонились, подозревая в колдовстве. Вряд ли кому-то пришло бы в голову изготовить черных матрешек. Ведь матрешки изначально были не сувенирами, а детскими игрушками. Их раскрашивали в самые радужные цвета.
– Я вот думаю, не могли на Древней Руси изготавливать матрешек черного цвета, как какой-либо атрибут к похоронам.
– Мне ни о чем таком не известно.
– Если тебе неизвестно, то вряд ли известно кому-то еще.
Лариса была высококлассным специалистом. Она о каждом мелочи древнерусского быта могла рассказать в подробностях. Немногие экскурсоводы так дотошны, как она.
Максим заметил за окнами закусочной старуху в мешковатом платье. Издалека казалось, что она тоже персонаж из сказок Древней Руси.
– Смотри, вылитая Баба-Яга!
– Ты о ком? – Лариса изумленно хлопала накрашенными ресницами.
– О той старухе за окном.
– Там нет никакой старухи.
– Хорошо, значит, там есть молодая красивая шатенка в платье-свитере и с модным кулоном на шее, как та, что сейчас сидит передо мной.
