Чёрные нити, или Тайна подземного перехода - страница 4

Недалеко от берега показался плавник дельфина – они частенько подплывали так близко, и Матвей привстал, чтобы получше его разглядеть. К тому же, мальчик решил, что надо уходить: взгляд незнакомой девушки, которая уже почти неотрывно на него смотрела, даже на дельфина не отвлеклась, начинал его напрягать.

– Это уже третий. На той стороне было ещё два.

Мальчик вздрогнул: услышать голос папы он совсем не ожидал. Отец стоял рядом и наблюдал за морем, где продолжал грациозно резвиться бесстрашный дельфин.

– Понятно, – только и ответил сын, не придумав ничего другого.

Помолчав ещё, кажется, целую вечность, отец сказал:

– Мне сейчас нужно лететь домой, а вы с мамой останетесь здесь. Постарайся больше ничего не разбивать и не терять, хорошо?

Он сказал это без всякой злости, спокойно, устало, и Матвей торопливо пообещал, что всё будет нормально. Зазвонил телефон.

– Уже идём. Матвей со мной. На дельфинов смотрели.

Перед тем как уйти с пляжа, мальчик обернулся, чтобы посмотреть на девушку, но та исчезла. Странно, как ей удалось уйти незамеченной так быстро, но Матвей не придал этому большого значения. Зато закат на этот раз был особенно красивым.

Сначала девочка рисовала украдкой, стараясь не слишком часто смотреть на свою модель, или дожидалась, пока та отвернётся в сторону моря.

Но девушка всё равно заметила Киру и теперь шла в её сторону. Вид у неё был приветливый, добрый, и она была такая завораживающе красивая, что Кира не убежала, как хотела в первый момент, и даже не отвела взгляд.

– Рисуешь? – Даже голос у незнакомки звучал мелодично.

– Да, извините. Я хотела спросить разрешения, но…

– Не извиняйся, всё хорошо. Покажешь, что получается?

– Ещё не совсем готово. – Кира протянула альбом. – Если можно, я закончу с узором вот здесь. – Она указала на жёлтый треугольник на груди девушки, поперёк которого шли зелёные полоски с завитками на концах.

– Да, конечно. Мне кажется, я и вполовину не так хороша, как на твоём рисунке. Спасибо, что увидела меня такой.

– Вообще-то я тренируюсь. Раньше я мало рисовала людей, но теперь мне нужно сделать три портрета, и я подумала, что попробую для начала зарисовать кого-нибудь на пляже.

– Тебе это не нравится.

Кира оторвала взгляд от листа, по которому быстро скользила карандашами. Девушка смотрела на неё пристально и, казалось, обеспокоенно.

– Я люблю рисовать.

– Но эти портреты не по любви.

– Вы цыганка? – неожиданно спросила девочка и тут же испугалась, что, может быть, зря это сказала.

– Нет, – усмехнулась собеседница. – Не бойся, извини меня. Просто я… я чувствую такие вещи, когда между людьми что-то не так. Кстати, меня зовут Зи́хия. А тебя?

– Кира. Очень приятно.

– Мне тоже. Можем обращаться друг к другу на «ты».

– Хорошо, – согласилась Кира и вернулась к работе. – И вы… то есть ты угадала: мне не очень хочется рисовать этих девочек, но придётся.

– Ты не можешь отказаться?

– Наверное, могу, но я уже согласилась.

– Пообещала, – понимающе кивнула Зихия.

– Ага. Теперь готово! – Кира развернула рисунок.

– Ого! Да я тут просто красавица!

– Вы и в жизни очень красивая, – улыбнулась девочка.

– Ты тоже. Тебе говорили, что ты похожа на ангела? Такие необычные волосы у тебя, как облако, очень красиво! – Зихия смотрела на неё с искренним восхищением, и Кира смутилась.

– Да уж, про ангела точно никто не говорил, – грустно усмехнулась она, вспомнив, как её обзывали девчонки из-за волос.