– В соседней комнате есть чистая одежда. Примите душ и разделите со мной этот скромный ужин.
Теряясь в догадках, Брантнер в нерешительности остановился на пороге комнаты, на которую ему указали.
Заметив это, хозяин номера поспешил его успокоить:
– Всё вещи, принадлежащие вам, останутся в полной неприкосновенности. Вам вернут их по вашему первому требованию.
Смущённо крякнув, Брантнер сказал:
– Дело не в этом. Я хотел бы знать, чем моя скромная персона смогла заинтересовать такую важную фигуру как вы?
Поднявшись с кресла, Хаусхофер произнёс:
– Я здесь, чтобы осуществить вашу давнюю мечту профессор.
29 октября 1940 года.
Чехословакия. Прага.
Пара белых голубей о чём-то ворковала за окном, совсем не обращая внимание на спорщиков внутри флигиля.
– Янек ты уверен, что у нас всё получиться?
– Конечно получиться, успокойся.
– А если фашисты всё узнают?
– Ничего они не узнают. Мазура практически уже всё приготовил. Ставински ждёт нашего сигнала. Не трясись, всё будет хорошо. Вот увидишь, от фрицев и мокрого места не останется.
– Ресторан жалко. Там так красиво. Хрустальные люстры, гобелены, белоснежные скатерти и дорогая посуда. А ты уверен, что Мазура успеет уйти до взрыва?
– Мы всё продумали. Приготовив взрывчатку к взрыву, он объявит, что у музыкантов антракт. Уйдя со сцены, они тихонечко уберутся оттуда через чёрный ход.
– Ну не знаю. На словах то всегда гладко выходит.
– Да ладно тебе. Ты лучше подумай, как нам повезло. Столько фрицев собираются в одном месте! Они даже свой обслуживающий персонал приведут.
– Почему же тогда музыкантов наших оставили.
– Ну, хорошие музыканты на дороге не валяются. Ладно, хватить разговаривать. У нас ещё целая куча дел.
Двое разговаривающих повернули головы на звук шагов смолкших рядом с ними.
Напротив них стоял мужчина среднего роста в тяжёлых военных ботинках. В руках он держал металлическую монету, которая с поразительной быстротой сновала между его сильных пальцев.
– Янек всё готово. Ребята Ставински заняли свои позиции.
– Место выбрали удобное?
– Удобное. Сам выбирал. Когда рванёт, фрицы оставшиеся в живых рванут к выходу. Тут мы их и встретим. Ставински расположился в доме напротив. Окна как раз выходят на ресторан. Добьём всех. Хотя думаю, что после такого взрыва их немного уцелеет.
– Как смогли договориться с хозяевами квартир? – спросил Янек – крепкий молодой парень с вьющимися пегими волосами.
– Всё прошло отлично. Даже выселять никого не пришлось. Хозяевами были евреи, расстрелянны пару месяцев назад. Квартиры пустуют.
– Ты подумал, как мы будем отступать?
– Конечно Янек. Заберёмся на крышу. Перепрыгнем на соседний дом, потом на следующий, а там спокойно спустимся.
Собеседник Янека молодой парнишка неспортивного телосложения озабоченно уточнил:
– А прыгать далеко?
– Не бойся Станислав, – улыбаясь, хлопнул его по плечу человек с монетой, – я тебя на руках перенесу.
– Хорошо я всё понял, готовь ребят. Пусть заканчивают возиться с листовками, через час выходим, – распорядился Янек.
Когда говоривший удалился, Станислав быстро зашептал на ухо товарищу:
– Янек, зачем мы его взяли? Он же уголовник. Сидел в тюрьме за убийство и вообще он крайне неприятный тип.
Янек – руководитель одной из ячеек чешского сопротивления неожиданно обозлился на своего приятеля:
– А ты бы чего хотел, чтобы мы боролись с оккупантами голыми руками? У Квинты, по крайней мере, было оружие, с помощью которого мы смогли отбить у фрицев взрывчатку и автоматы. Он помог нам!
