– Я защищала нас. Нашу семью… он сказал, что они убьют нашу дочь, что тебя убьют и Андрея!
– Бред! Они так же до этого показали тебе, какие мы звери, или это было неубедительно?
– Я хотела помочь им, я…
– Димочка позвонил мне еще до вашей первой встречи, до той самой, которую ты выпросила таким изощренным способом. Он сказал, что ты его девка и что сливаешь им информацию. Я не верил. Я пригрозил ему смертью за ложь! Но он, мать его, сказал правду! И за это он сдохнет мучительной смертью!
Максим ударил по стене кулаком в миллиметре от моего лица, и я зажмурилась, затаив дыхание. Его пальцы все еще сжимали мои волосы на затылке, не давая пошевелиться.
– Он сдохнет. Не говори ни слова. Он просто сдохнет. И пусть скажет спасибо, что так быстро. А ты будешь на это смотреть. Как я смотрел это видео, где ты лезла к нему в штаны! Суууука! Как мне это развидеть?
Я вцепилась в его рукав, меня трясло, как в лихорадке, зуб на зуб не попадал.
– Хорошо… хорошо, я ужасная, как ты считаешь, и Дмитрий… и он ужасен, но женщина с ребенком? При чем здесь они? Отпусти их. Не становись …
– Кем? Зверем? Так я и так Зверь, Дарина!
– Прошу тебя. Только не женщина и ребенок. Ты сам отец… представь, что это твоя маленькая принцесса… Максиииим.
Я с надеждой смотрела на него, Господи, пусть сжалится над ними. Я не хочу, чтобы погиб ребёнок. Я не хочу на это смотреть. Я не хочу… чтобы ОН это сделал с ними. Пусть накажет меня. Я предатель. Я виновата.
Максим отшвырнул мою руку и посмотрел на меня исподлобья. Какой тяжелый, невыносимый взгляд, как гранитный камень, плита могильная. Дернул сильнее за волосы, и я запрокинула голову, посмотрела в его глаза, и впервые они мне показались страшными.
– Зачем мне оставлять их в живых? Ради чего? Знать, что пока он дышит, ты думаешь о нем и мечтаешь о том, что между вами могло быть, и не было? Нееет! Он сдохнет! Мучительно и очень больно!
Последние слова он прорычал мне в лицо, отшвырнул к стене и пошел к двери, я хотела броситься за ним, но Максим вдруг щелкнул пальцами, и из темноты показалась охрана.
Запереть ее здесь. Пусть смотрит. Выпустите, когда закончите допрос.
В этот момент я услышала жуткий вопль и повернулась к стеклу, у меня подогнулись колени. Дмитрий бился на веревке, корчась от боли. Псы тянули его за штанины, злобно рыча и пытаясь сорваться с цепи, чтобы впиться жадными пастями в окровавленную плоть. Я не смогу смотреть на это... я не смогу. А потом закричала женщина, ее схватили и потащили туда, где висел Дима. И я не выдержала.
– Нееет! Максим! Не уходи! Умоляю! Я на все согласна, только пощади женщину и ребенка. Я сделаю все, что ты пожелаешь. Все, что бы ты не захотел! Отпустите их. Не становись детоубийцей! Не надоооо! Это могла бы быть наша…
– МОЯ! НЕ НАША! ТОЛЬКО МОЯ ДОЧЬ!
Рявкнул мне в лицо, и я упала на колени, обхватила его ноги руками. Прижалась к ним всем телом, подняв на него заплаканное лицо в мольбе:
– Пожалуйста, отпусти их. Я во всем виновата. Они просто люди. Просто женщина и мальчик. Пожалей. Меня не жалей, а их пожалей... Отпусти, заклинаю тебя. Ради дочки, отпусти!
Рывком поднял меня с колен и притянул за локти к себе.
– Значит, согласна на все? Предлагаешь мне сделку?
Я подняла голову, надеясь, на сострадание, надеясь, что смягчила его, но нет, он смотрел на меня с холодной решимостью, сжав челюсти с такой силой, что на них играли желваки.
