– Эй!
Рейн повернулся. Дерит шел нарочито медленно, а говорил громко:
– Ну что, Л, как каникулы?
Рейн смерил парня презрительным взглядом и промолчал. Тот не унимался:
– Мы с семьей ездили в Эрнодамм. О, как хорошо на Южном море! А ты, наверное, гулял на заднем дворе? Вам-то и деньги запрещено тратить, да?
Рейн сжал кулаки. Да что он сделал не так? Кто придумал чертовы правила?
Отец служил в Церкви. Она олицетворяла собой смирение и победу над демонами. Простые люди уважали ее служителей, а вот среди великих и благородных семей уважения было немного. Отец утверждал, что это из-за силы их влияния на общество, однако Рейн слышал другое: церковников называли лицемерами и лжецами.
Аст встал рядом как верный пес, готовый броситься вперед.
– Что молчишь? – Дерит хохотнул. – Расскажи, как живут церковники?
Рейн сжал кулаки еще сильнее. А что ему рассказать? Хороший человек должен поощрять дух, а не тело. Поэтому пища – простая, одежда – только необходимая, развлечения – письмо и чтение. Да, Рейн ежедневно, до беспамятства, переписывал строки из Книги Братьев – священного писания Церкви. Да, его пороли, чтобы «воспитать» и придать сил в борьбе против демонов. Ну и что?
– Мы живем так же, как вы, – сквозь стиснутые зубы ответил Рейн.
– А я слышал, что церковники истязают себя, потому что им это нравится. Правда?
– Если ты такое слышал, проверь уши! – крикнул Рейн и сразу огляделся. Получить наказание можно было даже за злой крик – уступку гневу, внушаемому демоном.
– Он долго будет болтать? Чем семья торговцев лучше? Надувать да обсчитывать умеют? – Аст скрестил руки. Рейн мысленно отмахнулся. Нельзя слушать демона.
У-Крейн отвел взгляд.
– Извини, если задел тебя. Я хотел быть твоим другом, поэтому спрашиваю.
– Другом? – Рейн растерялся.
– Если дружба такова, ну ее, – Аст хмурился так, словно лимон проглотил целиком.
Дерит захихикал:
– Да кто будет дружить с церковником!
Глаза Аста налились кровью, он весь задрожал от нетерпения:
– Скажи уже что-нибудь! Себя надо защищать!
Прыгнув, Рейн рывком повалил Дерита на землю и наотмашь ударил кулаком по лицу. У-Крейн вытянул ногу, пытаясь сделать подсечку, но Рейн перехватил парня посильнее и стал наносить удары один за другим. Дерит сжался, он пытался прикрыть голову руками, но кровь уже вовсю хлестала из носа, а лицо наливалось красным.
Чьи-то сильные руки схватил Рейна подмышки, подняли и встряхнули как глупого щенка. Еще несколько секунд он лягался, затем бессильно повис. Его поставили на землю. Отовсюду слышалось:
– Бедный мальчик!
– За что его так…
– Ноториэс.
Последнее слово прозвучало как удар хлыста. Рейн притих и замер, только Асту все было нипочем: он стоял рядом, спокойный и уверенный.
– Ноториэс, – снова послышался шепот.
Это означало «печально известный». Так называли тех, кто не справился со своим демоном и, поддавшись ему, нарушил порядок – избил, украл, убил. Ноториэсов наказывали, а клеймо и дурная слава преследовали их всю жизнь.
– Рейн Л-Арджан, – голос учителя был полон льда. – В кабинет к директору.
Мальчик переглянулся с Астом. Демон ответил обнадеживающей улыбкой.
Отправившись следом за учителем, Рейн все равно обернулся на Дерита. Парню помогли встать и, заботливо придерживая, повели к врачу. Ну-ну, пусть еще попробует сказать, что церковники хуже других. Увидит, сколько в этом правды.
Внутри разлилось приятное тепло. Аст оказался прав.
