Глава взял кирины в левую руку – с этой стороны сидел Анрейк.
– Да, я хочу честно сказать, что сейчас узнал немного, – Рейн с вызовом посмотрела на Д-Арвиля, – но я нашел надежный источник. Дочь кира Я-Эльмона присутствует на всех вечерах: старик любит семейные встречи и не боится обсуждать свои планы при ней. Я уже нашел способ разговорить ее. Она будет слушать их разговор в четверг и все передаст мне, не сомневайтесь.
Энтон не сдержал нового вздоха:
– Не стоит верить всему, что болтают девчонки. В твоем возрасте еще не умеют слушать их ушами и делают это другим местом. Ты не дал мне того, что я хотел. В твоих словах что-то есть, не стану спорить, но этого мало. – Энтон долил виски в стакан, покрутил янтарную жидкость по стенкам. – Что мне с вами делать? Должен признать, вы справились лучше других. Задания были разными, но вы уже показали те качества, которые я ценю. Однако я хотел, чтобы они сошлись в одном человеке, а не в двух.
Рейн опять закурил, уже третий раз на час. Легкие саднило, но он затянулся еще раз и еще. Только эта боль останавливала от того, чтобы не раскричаться и не ударить – не важно, Анрейка или Энтона. Он уже видел кирины своими, он распределил их, а они ускользали. Потому что опять не справился. Подвел семью.
Д-Арвиль подался вперед.
– Ладно. Рейн, Анрейк, я хочу, чтобы вы оба стали моими личными практиками. Это не избавляет вас от ежедневной работы, но мои слова теперь должны быть для вас важнее всего: семьи, девиц, личного времени и даже слов главы Инквизиции, – в голосе послышался выразительный нажим.
Что-то новенькое. Прежде личные практики были только у главы Инквизиции. Как это воспримут? Д-Арвиль явно высоко метил, если искал тех, для кого его приказы окажутся важнее приказов В-Бреймона. Если Энтон получит свое, Рейн вернет все, что потерял. Если нет, лишится даже своих крох.
– Терять нечего, – шепнул Аст.
– Это неофициальное назначение, поэтому жалование буду платить вам я лично. Какую награду вы хотите за вчерашний вечер?
Анрейк скромно отвел взгляд.
– Мне нужны деньги, – быстро ответил Рейн. – Я хочу тридцать тысяч киринов.
Аст закашлялся от такой наглости. Практик уверенно продолжил:
– Ноториэсам платят меньше, чем другим практикам. Думаю, я заслужил быть наравне с ними. Кроме того, дочь кира Я-Эльмона не привыкла отказывать себе ни в чем. Чтобы получить ее симпатию, мне понадобятся деньги.
«Одно платье», – вспомнились слова девушки. Если кирины достанутся ему, то он и в чулках с оборками разберется, только бы узнать от Эль правду и получить еще больше.
– Ну а ты чего хочешь, Анрейк?
– Я всего лишь выполняю свою работу.
Д-Арвиль скривился.
– Мне нужна честность, а не слепое потакание навязанным заветам. Больше повторять я этого не стану – усвой мои слова.
– Я хочу повышение! – воскликнул Анрейк.
– Так-то лучше, – Энтон улыбнулся. – Я издам приказ о назначении тебя на должность старшего инквизитора.
Т-Энсом заулыбался во весь рот. Глава достал еще две пачки киринов и все три передал Рейну в руки. Не сдержавшись, тот радостно, как дорогую сердцу игрушку, прижал деньги к груди. Улыбка Энтона стала снисходительной.
– Рейн, это не награда за вчерашний вечер, а кредит для тебя. Принеси что-нибудь полезнее болтовни девчонки. Если нет, тебе придется дорого расплачиваться за эти деньги. Ты меня понял?
Рейн быстро кивнул. Глава смягчил тон:
