– Шекспира? – заинтересованно переспросил я. – Эдмундо был специалистом по Шекспиру?
– Нет, вовсе нет. Почти все, с чем он работал, – это произведения испанских авторов.
– Вы не знаете, был ли у него экземпляр «Бури»? – настаивал я.
– Не могу сказать точно, я ведь не проводила инвентаризацию всех его фондов.
– Ну а вообще среди его постоянных клиентов был кто-нибудь, кто заказывал именно Шекспира или конкретно это произведение?
Лореа ответила, почти не задумываясь:
– Нет, точно нет. Я бы помнила.
Эсти бросила на меня вопросительный взгляд. Девушка начала выбиваться из сил, и я зашел в тупик.
– Лореа, – вновь вступила в разговор моя напарница. – Вы говорили, что в этот последний месяц было какое-то сумасшествие. Что вы имели в виду?
– У Эдмундо было множество встреч в подсобке. Какие-то бесконечные курьеры, посылки, другие книготорговцы – но не из Витории, не из его старого круга знакомых, которые обычно приходили сюда по вечерам, когда магазин закрывался…
– Как вы думаете, с чем это могло быть связано?
– Не знаю, Эдмундо ничего мне не рассказывал, – произнесла Лореа, и ее взгляд уперся в стену.
Мне показалось, что в ее глазах промелькнуло нечто вроде обиды.
– Вы не слышали, чтобы кого-то из окружения вашего шефа называли Калибан?
– Нет, никогда. Я делала работу в университете по картине «Буря», и в комментарии к ней описывались изображенные на холсте персонажи – именно оттуда мне известно, кто такой Калибан, но никогда больше я это имя не слышала.
Лореа, должно быть, утвердилась во мнении, что я упрямец и зануда, поэтому она взяла свой тренажер с двумя трубками и шариками и принялась дуть.
– Вы устали, мы уже пойдем, – сказала Эстибалис.
– Да, правда, спасибо, – ответила девушка едва слышным голосом.
– И последний вопрос: у вас ведь были ключи от магазина, верно? – поинтересовался я.
– Да, но несколько недель назад Эдмундо пришлось сделать мне дубликаты, потому что я потеряла свою сумку, а вместе с ней и все ключи.
– Ах, вот какая неприятность, – произнесла Эстибалис.
– Да, еще бы.
– И где вы ее потеряли? – спросила моя напарница.
– Если б знала, я бы ее не потеряла, – без тени раздражения ответила Лореа.
– Да, вы правы… Что ж, оставляем вас отдыхать. Я заеду потом с расшифровкой записи, чтобы вы подписали свои показания.
– Конечно, спасибо большое, – сказала девушка, и мы наконец оставили ее заниматься на своем дыхательном тренажере.
Сосредоточенные каждый на чем-то своем, мы молчали почти все время по дороге в Фонд Санчо Мудрого, находившийся в Бетоньо, пригороде Витории. Я знал, что это реконструированное здание в форме стеклянного куба, заключившее в своих стенах кладбище монастыря босых кармелиток. Все фонды, очевидно, располагались на первом этаже, в хранилищах. Благочестивые сестры, перебравшиеся в другой монастырь, забрали из могил останки почивших монахинь и перевезли их в новое пристанище.
Это было замечательное место, священный приют для книг нашего края. Фонд собирал все материалы, связанные с Виторией или Алавой. Не только книги, но и плакаты, наклейки, журналы, компакт-диски…
Переступив порог, мы с Эсти оказались в квадратном внутреннем дворике, вымощенном каменными плитами, – когда-то здесь была монастырская крытая галерея с ее элегантными арками и колоннами. Нас поприветствовала женщина, стоявшая за черной стойкой.
– Я инспектор Руис де Гауна, меня ждет госпожа Гойя. Не подскажете, где можно ее найти?
