Он убирает от меня свои поганые руки и отключает звонок. Упругий лифчик, слава богу, сразу встаёт на место, и кофта натягивается на декольте. Лебедев садится в кресло напротив и втыкает в телефон. Да уж, это явно не свидание. Какая же я идиотка, ведь знала, что из себя представляет этот подонок.
— Он не заплатит, — говорю. — Мы встречаемся-то всего ничего. С чего ты взял, что он заплатит за меня такие деньги?
— Не недооценивай себя. Он хочет тебя трахнуть. Рано или поздно он на это рассчитывает. И точно будет не в восторге, если первым это сделаю я.
— У него отец...
— Я знаю, кто его отец. И знаю, что он и пальцем не пошевелит ради целостности дырки, на которую текут слюни у его недоразвитого отпрыска.
— А если он их не найдёт в срок. Или решит, что я столько не стою?
— Ну, значит, получим удовольствие и разбежимся, — улыбается мерзавец.
Удовольствие он значит получит. А на меня просто насрать. Разменная монета. Целка, на которую текут слюни у «недоразвитого брата». Ещё свидание хотел. Точно говорят, первое впечатление самое истинное. Кстати о первом впечатлении, там кое-что было.
— А как же правило? — спрашиваю я.
— Какое правило? — удивляется он.
— Секс только по согласию.
Он встаёт со своего кресла и заходит за меня.
— А с чего ты взяла, что будешь против? — наклоняется и снова просовывает руку мне в лифчик, стискивает сосок. — Ммм? — прям над ухом.
Гадёныш! И чёрт меня за язык тянул? Его пальцы расслабляются, и он начинает водить ими вокруг ареола.
— Убери свои грязные руки!!!
— Сколько ненависти… — продолжает водить пальцем вокруг соска, потом зажимает его между двумя пальцами и слегка прокручивает. — Я подпортил твои планы, котёнок? Не знаю, грязные ли у меня руки, не помню когда в последний раз мыл, а давай проверим. Ты сейчас оближешь палец, если солёный, то мыл давно, если нет — тебе повезло.
Он высовывает руку из моего лифчика.
— Не смей! Если ты засунешь в мой рот свой немытый палец, я его откушу, клянусь.
— Нет, ты его оближешь. Потому что если ты сделаешь что-то другое, мой грязный палец приобретёт кисловатый привкус.
— Ты этого не сделаешь.
— Хочешь проверить? Валяй. Твой дружок вот тоже что-то хотел проверить, и в итоге лицезрел твой сосок. Мне кажется, впервые. Зрелище ему, судя по всему, не понравилось, но ты не переживай — когда тебе придётся пробовать мой кислый палец, ты будешь уже настолько влажной, что станешь лизать его с благодарностью.
— Ты отврати…
Я не успеваю закончить.
Он надавливает между челюстями, раздвигая ряды зубов, и просовывает большой палец мне в открывающийся рот. Хочу что-то сделать, но он фиксирует челюсть, а ещё я боюсь… Он ведь и правда это сделает.
У меня губа трясётся, язык замирает прижатый к нижнему нёбу. Слегка солоноватый палец касается его. Он отпускает фиксацию челюсти, и теперь я могу выполнить угрозу…
Но я ничего не делаю...
Просто жду, когда ублюдок насладится и уберёт от меня свои руки.
— Хорошая девочка, — он высовывает палец из моего рта. — Расслабься, твой парень заплатит. Не со своих так у дружков-мажоров займёт, не миллион запросил, вполне подъемная для него сумма. Ты лучше скажи, откуда ты знаешь про правило?
— От тебя.
— Не помню, чтобы я тебе говорил.
— Зато я помню.
Вижу замешательство на его лице.
— «Спасибо, Антон Вячеславович, и классные красивые ребята, что спасли меня от страшных извращенцев», — цитирую я. — Вот только худших извращенцев, чем ты я ещё не видела.
