Да ладно? Опять шуточки.
— Я тебе не верю, — говорю.
— Я тебя хоть раз обманывал?
Пытаюсь вспомнить, но вроде на ум не приходит. Я сказала фразу, которую он просил, и он меня отпустил, он сказал, что добьется одного свидания и меня похитил… если так пойдёт дальше и Олег не заплатит… мне надо бежать. Его связанные руки и ключ на столе такой шанс. Стоит попробовать.
Подхожу вплотную и пытаюсь легонько присесть боком.
— Не так, — говорит он. — Ноги раздвинь, лицом ко мне.
Ладно, я и не ожидала, что будет так легко. Делаю как он сказал.
Юбка задирается. Он проводит своими большими лапами по моим бёдрам к ягодицам. Сдёрнуть бы руки, но не хочу его бесить. Это обычно заканчивается не в мою пользу. Три секунды позора и моя свобода. Беру верёвку со стола.
Он придвигает меня за попу вплотную к своему телу, и я упираюсь прямо в его твёрдый орган между ног.
— Теперь поцелуй меня, — командует.
— Такого уговора не было.
— Ты права, — улыбается и выставляет передо мной сдвинутые запястья, — связывай.
Наматываю верёвку вокруг его запястий. Стараюсь сделать как можно туже.
— Хорошо вяжи, — приговаривает он, — а то могу сорваться.
Затягиваю два узла со всей силы и прибавляю ещё моток и третий. Узлы у меня надёжные, профессиональные, их меня папа вязать учил. Лебедев безнадёжно опускает связанные руки.
— Ну вот, теперь мне даже тебя не полапать.
Резко вскакиваю с кресла и, толкнув его ногой, рукой тянусь к ключу. Кресло падает, но Лебедев каким-то образом успевает с него встать.
Он накидывается на меня сзади, через голову закидывая связанные руки, и прижимает всем телом к столу. Ключ оказывается плотно сжат в его руке. А я плотно прижата под ним.
Я делаю бессмысленную попытку разжать его пальцы скорее на рефлексе, чем в реальной надежде, что у меня получится. Это должны были быть мои ключи. Мои… я их почти захватила.
— Теперь развяжи, — командует он.
— Нет.
Не стану я лишать себя хоть какого-то шанса на побег. Со связанными руками он куда менее опасен, чем с развязанными.
Вдруг чувствую, как его нога скользит вверх, задирая подол моей юбки.
— Что ты делаешь?
— А на что это похоже?
Я не знаю на что это похоже, но моя юбка ползёт всё выше, что-то твёрдое и явно большое в его штанах упирается мне прямо в попу, но не сможет же он раздеть себя без рук?!
— Прекрати! — ору, когда моя юбка оказывается на поясе. — Ты всё равно ничего не сможешь сделать!
— Также легко как я задрал твою юбку, сейчас я стяну с тебя трусы. И хоть мой член запакован в штаны, эти самые грязные штаны коснутся твоей чистой голой попки. И обязательно потрутся о каждый её миллиметр, чтобы как следует испачкать.
Он толчком вбивает меня в стол ещё глубже. Член впечатывается прямо между булочек, я фактически в одних трусах. И от трения они начинают скатываться вниз. Нет, я точно не хочу остаться без трусов!
— Если я тебя развяжу, ты прекратишь?
— Конечно, — шепчет он на ухо.
Я принимаюсь распутывать свои узлы. Чёрт как их много! Он не отстраняется, а так и трётся о мою попу, прижимая меня к столу. Это дико напрягает, я не могу сосредоточиться. И чёртова резинка всё скатывается по бёдрам!
— Поторопись, — говорит он, — за целостность ткани своих штанов я уже не ручаюсь, они же дешёвые.
Спиной чувствую его ухмылку.
Блядь! Развязала! Наконец-то.
Он тут же отстраняется и выбрасывает обратно на стол ключ. Смотрю на него с вожделением, но понимаю, что если с завязанными руками мне не удалось, то сейчас и пытаться не стоит. Я поправляю трусики и одёргиваю юбку.
