Пламя факелов зашипело, расплевалось искрами, которые белесым роем проникали в нос и рот, наполняя их холодом и горечью. Перед глазами все поплыло, и Флинн чуть было не упал, споткнувшись на ровном месте. Казалось, что мир вокруг пытался остановить его, предупредить, чтобы он не смел идти дальше.
– Нет, и не пытайтесь! – воспротивился Флинн. – Я не брошу Хольду, не брошу!
Темное пространство прошила яркая вспышка. Она с оглушительным свистом пронеслась над головой Флинна. Это было что-то смутно знакомое. Он остановился и, оглянувшись, увидел, как в вышине парит стрела Хольды.
– Химера! – попытался докричаться до нее Флинн. – Химера, пожалуйста, отведи меня к Хольде!
Стрела зазвенела, повернулась в противоположную сторону и золотой молнией умчалась вдаль. Он ринулся за ней. Белый огонь неистово хлестал по лицу, и Флинну казалось, что он пробирается сквозь снежную бурю – настолько ледяными были пощечины. Колкий воздух проник в легкие, и стало труднее дышать, но он не останавливался. Ему казалось, что, если он остановится хотя бы на минуту, его тело окоченеет и он больше не сможет сдвинуться с места.
Флинн увидел, что вдалеке факелы начали расходиться в стороны, опоясывая стену из черного глянцевого камня. Белые отсветы блуждали по неровной поверхности. Стена будто щетинилась, как дикое животное, собравшееся напасть на своего обидчика.
Стрела внезапно поднялась выше, на мгновение замерла, а затем стремительно полетела вниз и ударилась обо что-то темное впереди. Во все стороны брызнули золотистые искры, Флинн остановился и машинально прикрыл лицо сгибом локтя.
«Что происходит?» – спросил он у Шешана.
«Химера пытаетс-с-ся пробить ловуш-ш-шку, в которую угодила Хольда», – ответил змей.
«Тогда помоги ей!» – воскликнул Флинн.
Он выпрямился и увидел впереди кокон, сплетенный из черных рук. Сияющая стрела разогналась и опять ударила по нему, и снова разлился водопад искр.
Флинн вытянул правую руку, сосредоточился, и золотистый змей, извиваясь, полетел к кокону. Его острые клыки вонзились в черные пальцы, но ничего не произошло. Шешан старался прокусить кокон в других местах, но тщетно. Попытки Химеры тоже не увенчались успехом. Тогда Флинн подбежал к кокону, схватился за одну из дьявольских рук и дернул ее на себя, но та точно окаменела – не сдвинуть.
– Хольда, ты меня слышишь?! Хольда, ответь! – надрывал он горло, но ответом была тишина.
Флинн в отчаянии принялся пинать кокон, но и это не помогло освободить Хольду, зато здорово разозлило Лимб: одна из рук схватила его за шею и приподняла над полом. Ледяные пальцы сжались сильнее, и перед глазами Флинна вспыхнули сияющие точки. Он подумал, что его позвоночник сейчас не выдержит и с хрустом сломается, как сухая ветка. Оставалось только одно: слабо бить по черной руке в надежде, что пальцы разожмутся, но вместо этого они лишь усилили хватку.
В тот момент, когда еще одна рука потянулась к Флинну, его сознание почти угасло. Длинные пальцы, похожие на паучьи ноги, вцепились в его куртку – и вдруг все закончилось. С леденящим душу воплем Лимб отпустил Флинна и Хольду. Все руки задрожали, искривились так, будто их сломали в нескольких местах, и вросли в неровную стену – туда, откуда они и вышли.
Флинн стоял на коленях и не мог отдышаться. Хольда выглядела просто ужасно: вены на ее лице вздулись, потемнели, а глаза стали абсолютно черными; нельзя было различить ни белков, ни радужки – сплошная тьма.
