До трапезной Ляна не дошла – спряталась в каком-то сарае. Укоротить бы волосы, да найти темную ленту или простую веревочку… Можно здесь отсидеться, но есть-то хочется! И монахи, наверняка, заметят, что ее нет в трапезной.
В сарае хранился садовый инвентарь. Ляна поискала ножницы, но из подходящих инструментов обнаружила только топор, пилу и серп. Брать в руки топор страшно, пила только запутает волосы, в серп вроде бы острый. Недолго думая, она сняла кепку, переплела волосы в косу и чиркнула по ней серпом. Отрезанное спрятала в углу сарая, прикрыв старыми корзинами.
Говорят, что снявши голову, по волосам не плачут. Ляна чувствовала примерно то же самое. Если уж она решилась переодеться мальчиком, да спрятаться в мужском монастыре, то глупо жалеть о косе. Тем более, волосы растут быстро.
В трапезной Ляну отругал дежурный – за опоздание. Но он же дал ей шнурок, чтобы завязать куцый хвостик. Ляна быстро расправилась с супом и кашей, в еде она была неприхотлива, а вот вернуться к работе после небольшого отдыха оказалось непросто. Плечи и спина гудели от усталости, а из-за жары рубаха липла к телу.
- Что-то тебя сморило, - заметил отец Дуглас, когда Ляна пересыпала в ящик очередную корзину яблок. – Пойдем со мной.
Он привел ее на кухню и оставил помогать поварам, забрав у них одного послушника.
- Картошку чистить умеешь?
- Ага, - кивнула Ляна.
- Иди в тенечек, да приступай.
- Два ведра? – ужаснулась она, оценив объем работы.
- Потом еще принесу, - «обрадовал» ее повар. – Если постараешься, на ужин будут картофельные оладьи.
Чистить картошку она тоже научилась у Марка. В детстве они не только ходили на рыбалку, но и варили уху в котелке на берегу озера. Ляна всегда помогала: чистила и рыбу, и овощи. Правда, навыки оставляли желать лучшего, ведь каждый день она этим не занималась, особенно в последнее время.
Мучения закончились, когда нож соскочил и полоснул по ладони.
- Да что ж ты так! – рассердился тот, кто поручил ей чистить картошку. – Растяпа!
Он промыл порез водой и завязал ладонь чистой тряпицей.
- Простите… - расстроилась Ляна.
- Ладно, не ной. Сильно болит?
- Нет. Да на мне все быстро заживает.
- Оборотень, что ли?
- Я? – удивилась она. – Нет, конечно.
- Вытри посуду. Вон, на столах, видишь? А потом воду из тазов выплесни.
- Куда?
- За дверь, под кусты.
Ляна вытерла. Потом выплеснула. Только не рассчитала немного, и вода попала не под кусты, а на них. А вместе с ними окатила какого-то блондина в дорогой одежде.
- Ой… - пролепетала Ляна, когда поняла, что натворила.
Блондин отряхнул воду с камзола и, зло прищурившись, поманил ее пальцем. Ляна мотнула головой, отступила на шаг… и врезалась в повара, который стоял в дверях. Ляна дернулась в сторону, но повар цепко схватил ее за плечо.
Сбежать не удалось.
5. 04. Дочь или сын?
На постоялом дворе девицы не было. То есть, вообще, ни одной. Три матроны и две девочки лет десяти – все женщины, обнаруженные Итаном.
Он заглянул в каждый уголок, где могла спрятаться леди восемнадцати лет от роду, расспросил всех, кто мог ее видеть – и ничего не узнал. Скрипнув зубами, отошел в густые заросли орешника, разделся, обернулся и пробежался вокруг монастырской стены. Запах не мог обмануть: девица в монастыре.
Но где она?!
Одевшись, Итан медленно вернулся к гостинице. В голове крутилась сумасшедшая мысль: а есть ли девочка? И ведь все сходится! Дочь Сандерса никто не видел. Аккурат к приезду Итана «она» исчезает – то ли украли, то ли сама сбежала. А на самом деле… у Сандерса нет дочери?
