— Алексей! – строго выкрикнула она. - Я сказала ногарэ*, а не ибуки*!
— Но сенсей, тамеши-вари*… — попытался возразить худощавый парнишка.
— Леша, нужна концентрация. Ты должен сначала успокоиться, затем сосредоточиться и наконец ударить. Мягко, но в то же время молниеносно. Мокусо*!
Паренек вздохнул и послушно закрыл глаза.
— Счет до дзю* и следом удар!
Спустя несколько мгновений он открыл глаза и с криком “Киай!” ударил по брусьям, стоящим перед ним. Те лишь надломились, а лицо парня исказилось гримасой боли. Еще не готов.
Лиса подошла к нему и о чем-то спросила. Тот виновато опустил голову, а после поклонился своему учителю.
— Ос!
Она положила руку на его голову и произнесла тихие ласковые слова, чем сразу изменила настроение парня, готового теперь горы свернуть, а не только разрубить тонкий брусок.
Все-таки какие мы мужчины идиоты. Достаточно одного слова, и ради женщины достанем даже звезду с неба, невзирая ни на какие трудности. Но опять же, таких, неповторимых, уникальных и незабываемых по пальцам можно сосчитать. А той, кому отдаешь самого себя, доверяешь даже самое сокровенное, и вовсе можешь не встретить.
Я вновь взглянул на хрупкую девушку с хвостиком и немного забылся, представив ее в ином виде и не здесь. Хотя татами тоже неплохой вариант…
Как только группа начала расходиться, она обернулась и заметила меня. Улыбка тут же сползла с лучезарного лица, наполненного детским восторгом. Она любила свою работу, любила карате и своих учеников. Нужно быть слепым, чтобы не заметить преданности Лисы своему делу, а ведь она, эта самая преданность, была настолько явной, что отрицать ее не имело смысла.
— Добрый день, товарищ лейтенант. — Подойдя, девушка слегка склонила голову и задорно хмыкнула. — По коридору до конца, правая дверь. Я скоро подойду.
Не дождавшись моего ответа, выпорхнула из зала. Почему-то сегодня она выглядела по-особенному. Да, нервничала, по глазам видно, как сильно, но все же другая. Рассеянная и грустная.
Я пошел по указанному направлению. Дверь оказалась заперта, поэтому встал у окна и понаблюдал за тем, как администрация рядом находящегося кафе принимает продукцию, заполняет декларацию и делает все это прямо на улице. Как говорится, все правила соблюдены, но каким образом, история умалчивает.
— Простите, что задержалась.
Ева оказалась за моей спиной неожиданно. Я даже не услышал ее шагов. А когда обернулся, то девушка уже открывала дверь.
— У меня сегодня насыщенный день. Только что отпустила четвертую ката-группа. После встречи с вами еще будут индивидуальные занятия.
— Мы долго не задержимся. Хотя это зависит больше от того, что вы мне расскажите.
Она жестом пригласила войти в кабинет, где я бывал впервые. Честно, думал увидеть здесь что-то женское, какую-то отличительную особенность, уют, теплоту, но помещение оказалось холодным, мрачным, с голыми серыми стенами — за исключением портрета Оямы в красной раме, висящего над единственным столом.
— Пустовато у вас тут.
— Говорят, от долгого сидения в кабинете жиром обрастает не только задница, но и мозги. Мне ближе по духу тренировочный зал. Там я очищаю разум и закаляю дух, а дизайнерские таланты лучше применить в более подходящем месте. Например, дома.
— Философия? — хмыкнул, глядя, как она дрожащими пальцами убирает со стола бумаги. — Ева, если вам сложно вспоминать, то я могу помочь наводящими вопросами.
