А потом его напугал крёстный:
– Ты чего не спишь? – Его громкий шепот был сравним с внезапными воплями в библиотеке. – Вставать рано!
– Мне на какое-то мгновение показалось, что я оглох, – признался Павел, про себя раздумывая, ругать крёстного за то, что напугал или радоваться, что тот жив и здоров.
– И тебе, значит?
– Что ты имеешь в виду?
– Думаю, что мы только что были свидетелями Присутствия. С нами знакомились… или принюхивались.
– Чего? Что за бред? Какое присутствие? Кто…
– Я не очень в этом силён, Павел. Давай спать. Завтра… то есть уже сегодня Эдди объяснит… возможно.
– А он точно явится?
– Я сильно надеюсь.
11
Эдди явился. Словно воробей клювом по стеклу.
Видимо, не зря Виктор Ильич занял ложе возле окна, потому что среагировал мгновенно. Одёрнул шторку и ответно постучал ногтём. Посмотрел на Павла, убедившись, что тот проснулся и проворно поднялся с кровати.
Без лишних слов Павел так же тихо засобирался. Через пять минут они были готовы покинуть гостеприимный дом и отправиться навстречу неизвестным приключениям на пятую точку. Павел достал из бумажника тысячу рублей – бешеные деньги по местным меркам – и подсунул их под глиняный кувшин с колодезной водой (перед этим выхлебав из него половину), оставленный на столе стариками специально для гостей.
Павел был уверен, что все старики спят чутко, и их «тихий» уход не остался незамеченным.
Раннее утро встретило прохладной сыростью. У калитки стоял Эдди, навьюченный как дромедар. Но стоило им спуститься с ветхого крыльца, как он тут же скинул с «горба» свой вьюк.
Виктор Ильич запер калитку на бесхитростный металлический засов, мимоходом подумав, что тот как-то тяжеловат для латуни. И обнялся со старым другом.
– Всё принёс? – осведомился Виктор Ильич.
Эдди кивнул, уставившись на Павла.
– Извини, – спохватился Виктор Ильич. – Это Павел…
Эдди кивнул и прижал палец к губам, прося замолчать, и тем же пальцем указал на мешок.
В мешке оказались армейские берцы, плащи-дождевики, охотничьи ножи в ножнах, прицепленных к ремню, подсумки с нашивками красного креста и куча всяких консервов. Может, в этом объёмном мешке было и ещё что-то, но Виктор Ильич пресёк любопытство крестника:
– Сейчас только переобуваемся. И надеваем ремни: ножи могут понадобиться. Мешок несём по очереди, меняемся каждые пятнадцать минут. Ты несёшь первый.
Павел протестовать не стал. Взвалил на себя мешок и крякнул, чуть не плюхнувшись на задницу от неожиданного веса. Эдди перехватил его удивлённый взгляд и усмехнулся в нечесаную бороду. Павел же невольно проникся уважением к щуплому на вид мужичку.
Шли цепочкой. Эдди впереди, Павел – сзади, еле поспевая.
Ровно через пятнадцать минут Виктор Ильич забрал у Павла ношу. Павел почувствовал, что у него чуть ли крылья ни выросли, так легко стало идти. Они двигались напролом по одному только Эдди известному маршруту. Буквально через пару минут относительное редколесье сменилось едва проходимыми еловыми дебрями. Теперь Павел понял, почему он был первым в списке носильщиков и в душе поблагодарил заботливого крёстного.
Парню пришлось четырежды взваливать на себя мешок, прежде чем они достигли того охотничьего домика, о котором писал крёстный.
Виктор Ильич толкнул своего друга, выразив на лице немалое удивление. Эдди достал из-за пазухи блокнот и карандашом начеркал несколько слов. Павел заглянул через плечо Эдди и прочитал: «нашёл путь короче». «Это мы ещё, оказывается, быстро пришли!» – присвистнул парень, чувствующий себя полностью измочаленным.
