Они зашли в домик.
Эдди (в самом деле, так ни разу не проронивший и слова) достал горелку и памятный по письму крёстного алюминиевый чайник. От предложенной трухи Павел думал отказаться, но, поймав красноречивый взгляд Виктора Ильича, кивнул в знак согласия. Вар действительно оказался вкусным и даже тонизирующим. Павел подумал при удобном случае узнать, что за травы здесь намешаны, и приготовить как-нибудь на каком-нибудь банкете по случаю чего-нибудь. В общем, на будущее.
«Чаёвничали»-завтракали недолго. Эдди знаками дал команду собираться. Они вытряхнули принесённый мешок и экипировались полностью. Их вид Павлу почему-то напомнил рассказы о диверсантах. Ему очень свербело спросить, куда они помчатся теперь, но принял условия игры и помалкивал. К тому же, он догадывался о цели предстоящего марш-броска. Вот только вопрос: охота ли ему туда?
12
Они вышли к железнодорожным путям и устроили привал на знакомой по письму Виктора Ильича поваленной берёзе.
– Здесь можем поговорить, – сказал Виктор Ильич.
Павел кивнул и тут же задал вопрос:
– Зачем нужно было тащиться именно сюда? Я помню, что было в письме, но откуда эта уверенность? Почему здесь нас не услышит… некто?
Глебов задёргал головой как испуганная ворона, Виктор Ильич сделал ему знак не полошиться.
– Паша, давай по порядку, – сказал Виктор Ильич. – Сейчас передохнём…
Глебов тут же достал пачку сигарет.
– …покурим, – продолжил Виктор Ильич. – И Эдди всё обо всём расскажет. Так ведь, Эд?
Глебов кивнул, смачно втягивая в себя едкий дым. Павел с тоской подумал о сигарах, оставленных в Египте (думал, купить по приезду в Россию, но так и не случилось). И, глядя, как крёстный затянулся, тоже потянулся к помятой пачке дешёвых сигарет.
– Я не видел эту тварь, – заговорил Глебов. – Ни одним глазком. Но она всегда рядом. Словно следит… выслеживает… и прислушивается. Она ждёт, когда я сорвусь и что-нибудь скажу. Ждёт! А теперь и вас ждёт. Голосовые вибрации что-то синхронизируют в мозгах этой твари, фиксируют и… я не знаю… дают «добро» разделаться с носителем голоса. Вот только у меня кристалл! Он ни хрена не подпускает тварь близко ко мне. Но, если услышит голос – то будет ближе. Опасно близко. В затылок будет дышать!
– С чего ты это взял? – не выдержал Павел.
– Кристалл! – чуть ли не крикнул Глебов. – Он показывает. Иногда смутно, будто оставляет погрешность в череде будущих событий, предоставляя мне… теперь – нам… выбор. А иногда – чаще всего! – картинка яркая, насыщенная, исключающая двоякомыслие! Вот только картинки фрагментальные. Полную картину не увидишь, сколько не пыжься. Кристалл показывает то, что мы должны увидеть, ничего лишнего…
Чем дольше слушал его Павел, тем больше уверялся, что несчастный вконец чокнулся.
Павел смотрел на Эдди, пытаясь понять: на самом ли деле тот верит в то, что говорит? Складывалось впечатление, что верит. И ещё как. Но хуже всего, он уверен, что мы соратники и поддерживаем его маниакальный бред.
Павел перевёл взгляд на крестного. И ему захотелось увидеть его лицо, а не затылок. Он поднялся с берёзы и встал напротив мужчин. Глебов тут же умолк, растерянно хлопая глазами.
– Ты чего? – спросил Виктор Ильич.
– Я не понимаю, как можно верить всему этому чёртову бреду – вот чего! – выпалил тот.
– А кто тебя заставляет верить сейчас? Наша задача выслушать, как ты говоришь, этот чёртов бред, чтобы иметь представление, с чем столкнулся здесь Эдуард, а уж потом плеваться слюной в негодовании… если доказательства окажутся дутыми.
