Кто он? Что он? Какие цели преследует? Зачем ему нужно убивать? Почему нельзя прийти в мир и творить добро? Неужели это так сложно, плохо, неперспективно? Виктор Ильич вспомнил один роман – как же его название? – в котором герой попадает на планету, где исполняются все его желания. Первый день. А на следующий – материализуется всё, что он не любит. Плохие эмоции обладают более мощной энергетикой, нежели благие. Чем дальше – тем хуже: нечто, владеющее планетой, создаёт ситуации, где человек должен сделать выбор: или умереть или… съесть собственного ребёнка. Жуть! Но Виктор Ильич не мог отделаться от мысли, что здесь, в мире, тишину которого он сейчас ощущает на себе, таится именно то инородное существо, стремящееся на корню изничтожить что-то важное, предначертанное. Ещё немного и этому существу удастся осуществить задуманное. Знать бы его конечную цель. Чего он добивается? Что пытается достичь?
«Значит нужно заставить его увидеть марш несогласных, – сделал вывод Виктор Ильич. И закрыл окно. – Заставить узреть что-то более важное, чем личные мотивы. Может быть, Павел и прав… кто знает».
Знать бы ещё, не перебьёт ли Бес «несогласных», как куропаток…
Виктор Ильич не успел убрать руку от оконной ручки, когда стекла разбились. Мужчина заорал и инстинктивно отскочил от окна чуть ли не на середину комнаты. Ветер – «откуда, чёрт возьми, взялся такой ветер?» – ворвался внутрь. Холодный. Без намёка на ароматы весны. Виктор Ильич оглянулся на окно. В нём кто-то (летучая мышь?) барахтался. По кинжальному осколку стекла стекала кровь. «Что бы это ни был за зверь – ему досталось», – подумал Виктор Ильич, и шагнул к окну. Адреналин спал, паника ушла. Теперь у страха глаза стали не так велики, Виктор Ильич увидел перья. В окне трепыхалось тельце совы. Беззвучная агония умирающей птицы. «Почему она не пищит? Ей же больно!»
На дверь обрушилось сокрушительная очередь кулачных ударов, заставив сердце Виктора Ильича снова подпрыгнуть.
– Витя!!! – заорал за дверью Глебов.
Виктор Ильич открыл.
– Слава Богу! – выдохнул Эдди и ввалился в номер. – Что тут…
Взгляд Эдди наткнулся на разбитое окно, вернее – на агонизирующую сову. Он перевёл озадаченный взгляд на друга. Виктор Ильич пожал плечами, ещё не оправившись от шока.
В номер влетел Павел.
– Что случилось?!
Следом за Павлом в дверях появился ночной портье. Недовольный. Взъерошенный. Разбудили, небось.
– Что у вас за шум? – с раздражением.
– А полюбуйтесь! – ткнул пальцем в окно Эдди.
Раздражение с лица портье как ветром сдуло. «Кстати, а ветра больше нет!» – заметил Виктор Ильич и снова посмотрел на разбитые стёкла. Сова уже не билась. Издохла.
– О, чёрт! – протянул портье. – Этого ещё не хватало. – Подошёл к окну. Неуверенно протянул руку к птице и коснулся крыла. Сова дёрнулась. Портье одёрнул руку. – Чего она, а?.. В смысле, зачем в окно?
– У неё спросите, – подал голос Виктор Ильич.
– В первый раз такое…
– Да что вы в самом деле! – Эдди отодвинул портье в сторону и осторожно, чтобы не повредить себя, вытащил птицу.
Павел схватил пачку газет и расстелил на столе. Эдди кивнул и положил сову.
Четверо мужчин склонились над пернатой тушкой.
– Похоже, она умудрилась себе горло вспороть, – заключил Эдди.
– Неясыть, – сказал портье.
– А? – не понял Павел.
«Вот почему она не пищала», – сообразил Виктор Ильич.
– Неясыть, – повторил портье, глянув на парня. – Семейство: совиные, отряд: совообразные. У меня дочка про них реферат писала. Де-юре.
