Эдди кивнул:
– Повезло, что она горло порвала, а то б накликала!
– Ладно. Смотрим дальше.
Но по совам больше ничего нового не обнаружилось.
– Зайдём с другого края, – пробормотал Виктор Ильич и набрал: «неясыть».
Неясыть в мифологии не упоминалась вообще. Единственное, что они смогли определить – ночной портье добросовестно отнёсся к реферату своей дочери. Де-факто и де-юре.
– Мы топчемся на месте, – проворчал Эдди.
– Хуже. Гоняемся за фантомом, – сказал Павел и сплюнул. – Как шизоиды. Может на самом деле здесь нет никакого…
– Хочешь сказать, всё – случайности? – спросил Виктор Ильич.
– Ну… что-то рядом… А почему нет?
– Тогда расскажи: что тебе показал кристалл?
Парень потупился. Рассказывать не хотелось. Не сейчас. Не время. Существование кристалла, тем более, его свойства, наталкивали на ряд мыслей, в которых, как говорится, без бутылки и не разберёшься. Нужно сперва самому переварить, осмыслить. Поверить. Последний нюанс важнее остальных, и сейчас Павел решил не усложнять.
– Ладно. Что дальше? – капитулировал он.
– Я так и думал, – хмыкнул Виктор Ильич.
– Нам нужно встретиться с той девушкой, – сказал Эдди.
– Мариной Добранской? – сказал Павел.
– Ишь ты, запомнил, – хмыкнул Виктор Ильич и, вернув крестнику смартфон, встал из-за столика.
– Да чего там запоминать. Вот понять бы!
– Что ты ещё не понял? – спросил Эдди.
– Зачем она нам?
– Она проводник, – сказал Эдди, хлопнул Павла по плечу и пошёл догонять друга.
– Проводник чего? Поезда?
Павел, торопясь, обернул пирожок салфетками, сунул его в карман. И поспешил на выход.
Деньги устроили короткую встречу с буйной пациенткой местного отделения судебной психиатрии.
– Я пойду, – сказал Виктор Ильич.
– Ты что, спец по общению с девушками?– возразил Павел. – Лучше я.
– Нужно не охмурить девушку, а добиться, чтобы она восприняла тебя… нас всерьёз и поверила, что мы можем ей помочь! Это психушка, а не…
– Думаешь, не справлюсь?
– Я думаю, вид мужчины в возрасте более располагает к…
– Слушайте, вы заколебали уже! – встрял Эдди. – Иди Витя, хватит воду в ступе толочь!
Виктор Ильич вошёл в палату. Девушка лежала на кровати, безучастно глядя в потолок. Появление посетителя, казалось, ни в коей мере не волновало её. Зав. отделением сказал, что действие нейролептика почти закончилось, но на контакт пациентка вряд ли пойдёт. Выраженная форма аутоагрессии может привести к неадекватным действиям в самый неожиданный момент. Поэтому стоит поостеречься и держать дистанцию, напутствовал санитар, впуская в палату. Виктор Ильич подошёл к изножью кровати, не совсем понимая, что ему делать.
– Кто ты? – спросила девушка, заставив мужчину дёрнуться от неожиданности.
– Мне нужна твоя помощь, Марина, – сказал Виктор Ильич.
Девушка приподняла голову. Взгляд её выражал явное недоумение.
– Кто ты такой? – вторила она, уронив голову обратно.
– Меня зовут Виктор Ильич. Я твой друг.
– У меня нет друзей среди психов… у меня вообще больше нет друзей.
Виктор Ильич взял стул и, поставив его рядом с кроватью, сел.
– У тебя два пути, два выбора, – начал он проникновенно. – Или отсидеть положенный срок, отдав долг обществу, и пойти послушницей в церковь, замаливать грех… или не пойти в церковь и жить с грузом до конца своих дней. Или прибегнуть к помощи адвокатов и добиться смягчения наказания, а может и невиновности. Не исключено, кстати. Слышала, наверное, присказку: если бы Иуда Искариот и Иисус Христос встретились в суде, то у Иуды было бы больше шансов выиграть дело.
