– Уберите этих с глаз моих, – орал пьяный, – а ты, каптан, сорподови… сорповоди меня до места моего зан…заз…назазщчения!
– Но господин, – ответил капитан, – вам не стоило садиться управлять каретой в таком состоянии.
– Учить меня уду-ду-думал, сын соба-баки? Пшёл вон и подай мне новую карету! Щас же!
– Кто это? – обратилась Кейла к одному из стражников.
– Это, – ответил ей страж, – насколько я правильно помню, Герн, поправь меня, если я не прав, – обратился стражник к сослуживцу, – его милость, сам Перинарий, троюродный правнук внучатой племянницы двоюродной бабки сестры деда дядьки по материнской линии нашего князя, я прав Герн?
– Понятия не имею, – ответил Герн.
Вскоре стражники вернулись к Кейле и остальным.
– Не на что здесь смотреть, – грозно сказал капитан, – идём.
Кейлу привели к зданию, на фасаде которого была нанесена надпись «Высокий Суд Хейгурагги».
– В суд? – спросил Кейла. – Вот так прям сразу?
– Да, сразу, – ответил капитан, – процесс над тобой организуют быстро и закончат, вероятно, ещё быстрее.
– Чего это вдруг?
– Ты порубила княжескую дружину, это не останется безнаказанным. К тому же, твоя вина полностью очевидна.
Кейлу завели в здание суда. После нескольких минут ожидания за скамью судьи села женщина. Её глубокие морщины свидетельствовали о довольно почтенном возрасте.
– Встать! – очень громко, с не свойственной для такого возраста звонкостью голосом, сказала судья, одетая в чёрную мантию.
Зал был почти полный. Все встали. Кейла и так стояла.
– Значит ты, – не спеша перелистывая бумаги обратилась судья к девушке в кандалах, – возымела наглость устроить бойню в одном из заведений нашего города.
– Я защищалась, – ответила Кейла.
– Молчать! – ещё громче завопила судья так, что всех присутствующих передёрнуло. Всех, кроме Кейлы.
– Тебе, – продолжила судья, – мерзкая красноглазая уродка, никто слова не давал! Ещё раз и тебе отсекут твою грязную башку прямо здесь, в зале суда города Хейгурагги. Позовите мне потерпевших.
По залу прокатилась волна шёпота, где Кейла смогла уловить, хоть и не очень отчётливо слова «красные глаза», «как в <неразборчиво> сказано», «а волосы какого цвета?».
– Всех, госпожа Высокая Судья? – спросил её кто-то сзади.
– Одного достаточно.
В зал вошёл человек с перебинтованной головой и повязкой на глазу.
– Госпожа Высокая Судья, по Вашему приказу прибыл сержант Жойпик, потерпевший, – с почтением сказал одноглазый.
Кейла издала внезапный звук, который делает человек, который пытался сдержать смех, но не смог.
– Ну, и имечко, – сказала Кейла. – Великодушно прошу простить меня, о глубочайше уважаемая госпожа высок…
– Молчать, я сказала! – рявкнула судья и сильно ударила молотком по столу. – Уважаемый потерпевший, соблаговолите рассказать суду, как вы потеряли глаз и что случилось с вашими товарищами.
– Я со своими людьми патрулировал район. Как вдруг слышим, какой-то шум в баре «На ул». Мы туда заходим, а там эта вот девка дебош чинит. Столы перевернула, кричит, мол, накорми меня за свой счёт. Мы хотели по-хорошему сначала, поговорить с ней пытались, а она в драку. И проворная оказалась, что нас всех «ухайдокала».
– Понятно всё. Значит, решение такое: признать виновной, а голову на отсечение. Приговор привести в исполнение немедля, – скомандовала судья.
– А как же последнее слово? – обратилась Кейла.
– Тебе оно всё равно не поможет. Так что валяй, только быстрее.
