– Кто у вас начальник здесь, кто старший? – начальственно спросил крупный, потеющий милиционер, с автоматом наизготовку и в бронежилете. Они все были в бронниках, все с автоматами, и все потели. Жарко. Солнце.
Тот узбек, или кто он там, который нам помогал, гастарбайтер, ещё больше согнулся, совсем коверкая слова, ответил односложно и с трудом:
– Начальника нету… он городе его дом. Редко приезжай. А наша старшая уехал магазин за кирпич. Кирпич нету. Работа нету. Денег нету. Ничего нету.
– Понятно! Скажи-ка, чурка, посторонних у вас тут нету, не проходили?
– Пастаронний?! – Повторяя, «чурка» мягко пропел вопрос, пытаясь видимо понять смысл, нахмурил брови, потом обрадовано разулыбался, замахал в сторону кухни руками… Я понял, всё, сейчас сдаст, сдаст… Там Марго с ложкой застыла, и баба-Яга глазки в испуге спрятала… – Да-да-да, биль пастаронний. Вон он, сабак. Вчера пришёл, и не уходит. Галодний бил… Ми и сами галодний, но сабак накормиль. Ваш сабак?
Милиционеры проследили взглядом в указанном направлении, там действительно, свернувшись клубком, лежала замызганная, вся в репейнике, дворняжка, спала, она даже ухом «на гостей» не повела.
– Понятно, – вытирая шею платком, хмыкнул другой милиционер, в возрасте. – Оставьте её себе. Пригодится. На рагу как раз.
– Короче. Ты, чурек, отвечай, тебя спрашивают, – крупный милиционер повысил голос, – кто чужой здесь не проходил? Русские. Два мужика. Один старый и с усами, другой молодой, спортсмен, ну?
– А, рюсски мужик? Прахадиль, прахадиль. Вон туда пашёл, один старый-старый, совсем хромой, другой такой же, толко маладой-маладой совсем. С мешками, бутильки собираль. У нас нету. Только старий консервний банка. Я видель, начальник, да.
Поисковая группа оживилась, поправляя ремни автоматов, опасливо переглядываясь и вытягивая шеи в указанном направлении.
– Ага, это они. Точно они. Под бичей маскируются.
– Догоним.
– Артисты. Косят.
– Так куда, говоришь, они пошли? Давно?
– А туда, – рабочий указал в сторону леса, как раз по ходу группы.
– Тебя, чурка не русская, русским языком спрашивают: давно?
– А-а! Как толка наша бригадир машина поехала! – с готовностью ответила нерусская чурка.
– Ёпт… А-когда-«ваша-бригадира-поехала», придурок, тебя спрашивают, ну? Сколько минут назад, говори? – Уже откровенно сердясь, прикрикнув, угрожающе поведя стволом автомата, передразнил товарищ старший сержант.
Рабочие, опасливо сжавшись на автомат, что-то коротко «выговорили» «чурке» по-своему, тот понял, с жаром сообщил милиционерам.
– А-а, минут как тридцать наша бригадира уехала. Полчаса. Вот.
– Дошло.
– Наконец-то!
– Значит, туда, говоришь, они пошли? Точно?
– Туда-туда! – сообщил «чурка», все остальные рабочие дружно закивали головами.
– Там же море.
– Да. Купаться и пошли. Бутилка мить. Мы всегда после работа туда ходим. Мыться. Ха-ароший вода, тёплий, и мила не нада.
– Тьфу, купаться они туда ходят, – ругнулся милиционер, – и мыло им не надо. Понаехали, мать иху за ногу! Чуреки! Всё, вперёд, группа. Цепью разобрались! Интервал пять метров…
И они с шумом растворились в лесной чащобе.
