Честь имею… Или все-таки поимели меня?! - страница 6

В соответствии с действовавшей тогда редакцией Закона об оружии, участковый осуществлял проверку условий хранения оружия на основании предписания. То есть только со специально оформленным документом, а не когда ему захочется развеять скуку, заглянув в гости к владельцу. Наш же участковый стал наведываться к папе регулярно. Сельский антипод Анискина, как позже стало ясно, разработал целую многоходовую комбинацию.

– Здравствуйте, хозяин! – приветствовал папу хитро улыбающийся участковый.

– Здравствуйте. Так вы же в прошлом месяце с проверкой приходили. Что случилось?

– Да я не проверять. На зайца сезон в разгаре. Дайте мне карабин на неделю.

– Извините, но нет. Я ж не имею права кому-то передавать свое оружие.

– Так мы же свои, давайте по-свойски. Мне на несколько дней всего.

– В законе про своих и чужих ничего не сказано.

– Слушайте, ну, я при погонах, вы пенсионер нашей системы. Вы ж все понимаете. Никто не узнает, значит можно.

– Да, я пенсионер нашей системы, поэтому закон знаю и нарушить не могу. Идите к кому-то другому с такими просьбами.

Участковый расстроился и ушел. Но по нему никто не успел соскучиться, потому что он постучался в калитку уже на следующий день.

– Здравствуйте. Что случилось? – настороженно спросил папа.

– Да я хочу карабин купить. У меня восемь тысяч есть.

– Его рыночная стоимость раза в три выше. Да и я не говорил, что хочу его продать.

– Ладно, раз за деньги не хочешь, так отдашь. До встречи.

Тут бы моему отцу взять бы да хотя бы намекнуть бессовестному субъекту о том, что он ведет себя совсем не по закону. Ну, явно же что-то нехорошее замышляется, любой бы догадался! Но папа этого не сделал. Надеялся, что тот сам одумается, прекратит свои нападки, что откуда-то из недр порочной душонки допищится до разума дышащая одной ноздрей совесть. Или, по распространенной старинной традиции, папа решил, что будет еще хуже, если спорить с тем, кто сильнее. Но тут стало хуже как раз от либеральной вежливости.

Заметили ли вы особенности набора слов, которыми участковый общался с моим отцом, пожилым человеком, в конце концов «своим», пенсионером общей системы? Нагло, напористо, будто за окном средневековье и он пришел забрать дань, от уплаты которой простолюдин уклоняется. Не было стеснения в манерах участкового, и опаски никакой тоже не проявлялось. Говорил он уверенно, четко давая понять: он знает, что ему нужно, и знает, как это получить. Логично предположить, что товарищ капитан за время своей службы поставил на поток выманивание у запуганных граждан понравившихся ему ценностей.

На следующий день в калитку снова постучали. Участковый был не один. Вместе с ним были сотрудники уголовного розыска и еще из какого-то подразделения.

– Мы пришли проверить условия хранения вашего оружия.

– Хорошо, проходите.

В общем количестве на эту псевдопроверку прибыли пятеро офицеров российской полиции. Пятеро! В будний день, в служебное время, отвлеклись от своих серьезных задач, которые государство доверило решать именно им, поскольку они успешно прошли реформенную аттестацию и им было разрешено переодеться в полицейских. В условиях официально зарегистрированного роста преступности они отложили все, чем занимались, чтобы тщательно проверить, как «свой» пенсионер хранит оружие.

Есть вполне обоснованное экспертное мнение о том, что жертва, оставившая свое имущество без присмотра, либо как-то иначе искусившая преступника посягнуть на что-то принадлежащее ей, виновна не меньше самого преступника в том, что злодеяние произошло. Ох, папа! Ты же ведь прекрасно знал, что без предписания эти люди не имеют права что-либо у тебя проверять. Зачем ты их впустил и дал им возможность творить злодеяние? Снова вежливость и наш генетический страх поспорить за свои права?