Честь русского солдата. Восстание узников Бадабера - страница 3

– Надо же, разговор, как наяву, – вслух произнес он. Оглянулся. – Сегодня все было не так. Разговор с самим собой.

Его мучила неистовая жажда, словно он пробирался под палящими лучами солнца в знойной степи. Этот странный сон давил огромной тяжестью. Все как-то не так. Встряхнув с себя это необъяснимое и непознанное доселе чувство, он взглянул в окно.

За окном темный вечер. Даже отсюда, сквозь окно, он видел на небе яркие звезды. Все так же у яркой лампы фонаря во дворе кружились насекомые. Он увидел своих помощников. Они в готовности ждали его указаний. Скользнув по ним взглядом, он направился утолять жажду, продолжая наблюдать за насекомыми.

Прошел на кухню. Подержал в руках кувшин, на стенах которого отражались блики хрустальной люстры, наполнил стакан. Вернул кувшин на поднос. Медленно, наслаждаясь каждым глотком, утолил жажду родниковой ключевой водой.

– До чего же хорошая водица! – причмокнул он. – Сколько стран объездил, но такой воды, как в Афганистане, не пробовал. Красив мой Кабул! Особенно когда расцветают маки.

Прошел в зал, взял с журнального столика в руки пульт от телевизора и нажал на кнопку. Мгновенно экран телевизора наполнился голубым мерцающим светом, и появилась передача. Он переключал с одной программы на другую; в глаза бросились титры: «Русские не сдаются!» Сцена за сценой сменялись кадры в передаче об узниках Бадабера. И он увидел самого себя, свое интервью на эту тему.

– Странный сегодня день, – вслух произнес он. – Все не так. Все странно. Все необычно!

Выключил телевизор, опустился на мягкий роскошный диван и вновь прикрыл глаза. Воспоминания о прошлом поочередно, сцена за сценой, проносились в голове, словно это было здесь и сейчас. Давно прошедшее событие промелькнуло в сознании так быстро, будто бы и не было тех десятилетий. Странно, но в его памяти неожиданно возникли четкие детали тех событий. Вот он услышал грохот того мощного взрыва в Бадабере, увидел копоть, почувствовал запах гари, услышал стоны и крики.

– Я думал, что этот эпизод моей жизни навсегда ушел из моей памяти, – вслух сказал он и поднялся с дивана. За окном все та же сцена. В доме тишина, все знали о том, что у него болит голова.

– Э-хе-хе, жизнь – удивительная штука: прошло много лет, а ты вспомнил тот злополучный день. Но почему именно сегодня? – тихо прошептал он. – Сон с цифрой 26, мама в красивом наряде…

Бесцельно прошелся по дому. Вокруг была роскошь. Чего он добился в жизни? К чему стремился? Ведь он был храбрым воином ислама. В его жизни было много жестоких сражений, где смерть неслась с косой, не щадя ни своих верных подданных, ни сынов противника. Кровь лилась рекою, но тот взрыв. Неожиданная тревога в душе возрастала.

– Надо же, – усмехнулся он, – ты на старости лет, дорогой, начал сам с собой разговаривать. Что за сантименты? – Блуждал он взад и вперед, не находя себе места. Рука потянулась к пульту. Он вновь включил телевизор. Передача о тайне Бадабера, которую он тщательно пытался столько лет скрывать, продолжалась. Тогда, когда он давал интервью настырному журналисту, он, конечно, о многом умолчал. А как иначе? Не мог же он раскрыть интересы другого государства, которое показывало свой нейтралитет в этой необъявленной войне против ограниченного контингента советских войск в Афганистане.

Только сейчас, сидя дома, он мог дать воспоминаниям властвовать над своей памятью в деталях. Он вспомнил, что, когда все стихло, после взрывов, пришлось заметать следы.