Смотрю свое отражение и впервые вижу синяки под глазами. А вот это тоже кощунство! Придется сегодня воспользоваться тоналкой.
Мой лук сдержанный. Никаких дорогих шмоток.
В больницу на практику иду все же…
Черные джинсы с высокой посадкой, короткий голубой топ и голубая рубашка, на шею вновь повязываю косынку. Надо сегодня срочно пару топов с высоким воротом купить.
Темка человек слова. Мы вчера с ним весь день провели вместе. Кино смотрели, пиццу ели, целовались…. Я честно пыталась не думать о голубоглазом мудаке. Выходило слабо. Но! Как говориться время лечит!
Выхожу из комнаты и медленно направляюсь на кухню. Слышу, что папа с мамой уже завтракают.
- Всем доброе утро. – папу в щеку целую. Его я вчера не видела. Он поздно вернулся и сразу спать лег. Я позже его появилась дома. Наверное он на меня сердится. Тянусь к маме за поцелуем. И сажусь за стол.
- Где ты вчера так долго пропадала?
Я подбираюсь. Нервно ерзаю на стуле. Под папиным пристальным взглядом комната становится огромной, а я меньше песчинки. Он безжалостно контролирует каждое мое движение. Тот придурок прав был. Мне от родителей точно влетит. Мама может и поймет, а вот папа…
- Я гуляла пап… Практика с сегодняшнего дня начинается. Хотела урвать последние денечки каникул.
Пытаюсь, что бы голос уверенно звучал, но чувствую внутреннюю нервозность. Тянусь за бутербродом и, впервые боюсь, что не удержу его. Потому что руки дрожат.
- Урвала? – спокойный, сухой тон. Он редко так со мной разговаривает.
Я папина девочка. Облюбленная и обласканная.
Только в последние годы мне его любовь наносит лишь вред.
- Ну да…
- Что под косынкой?
Чертов бутерброд все-таки предательски валится на новую скатерть.
Мама растерянно смотрит на нас с отцом.
Скатерть ей жалко-это факт. Она у меня до жути любит уют создавать. Буквально до мелочей все продумывает.
А еще она боится бури. И не зря. Потому что мне действительно есть, что прятать под этой косынкой.
Холодными пальцами распутываю платок и смотрю в окно.
Что я могу сделать в этой ситуации?
Только подчиниться.
С минуту на кухне повисает пауза. Холодная. Тягучая, как мед. Кажется, что воздух от напряжения стал колючим, потому что вдохнуть просто невыносимо.
- Кто это сделал? – по тону понимаю, что мой папа готов на убийство.
Вот что мне ему сказать?
Поджимаю губы и заранее прошу у вселенной прощение, за ту ложь, что я сейчас выдам.
- Мы отмечали встречу выпускников. Пошли в клуб. Там один парень на танец пригласил и вот. – голос дрожит, глаза щиплет от слез. Я впервые обманываю папу, потому что правду мне хочется забыть. Раз и навсегда. – Я его оттолкнула, врезала и ушла. Меня никто не тронул, пап.
- Не тронул никто? – папин кулак прилетает на стол.
Мои нервы затягиваются в узел. Я хочу закричать. Громко. А потом разреветься.
- Ты выглядишь, как шлюха! – от папы это звучит в тысячу раз больнее. В его голосе слышится горечь и… разочарование?
- Не переживай, я до сих пор девственница. – бросаю в сердцах. - В двадцать один год. Чище некуда! Хочешь к Братской на прием схожу и справку принесу. Она-то точно липу не выдаст мне.
Мои слова смущают папу. Он уводит взгляд, но меня уже несет.
- Спасибо тебе, пап… Ты настолько строго управляешь моей жизнью, что я даже когда выбираю обед в университетской столовке думаю: что бы папа выбрал –руки в стороны развожу и театрально головой качаю. – Может выберешь уже сам мне супруга и замуж выдашь. Профессию же выбрал…
