Харпад посмотрел на дочку, которая почувствовала его напряжение. Одно из основных правил: не совмещать семейную жизнь с работой. Но отказаться он не мог. Сейчас он должен отвезти мелкую матери и мчать на Урсус. Только для него и Марыси это равносильно отмене Рождества. Интуиция уже однажды подвела его, но, несмотря на это, он был уверен: его тестируют. Если Вольф знал, что Харпад забирает сегодня дочь, то знал также и то, что вторая половина дня у него занята. Это был тест «Насколько можно управлять маленьким нюхачом».
– Плохие новости, папочка? – спросила она.
– Нет. – Он выдавил из себя улыбку. – Только неожиданные. Пойдем, может успеем, пока медведи не впали в зимнюю спячку.
Марыся засмеялась. Детям немного нужно для счастья. Они прошли портал, который автоматически списал нужную сумму с его счета. Он докупил право на фотографии.
– Ты купил мне билет на фото? – спросила девочка.
– Конечно. – Он погладил ее по голове. – Можешь весь свой аккаунт забросать поросятами.
Он посмотрел на экран коммуникатора.
– Ты тоже будешь делать фото? – спросила она.
– Нет, я отвечаю на сообщение.
– То неожиданное?
– Угу. Постараюсь ответить еще более неожиданно. Это такая игра.
Они остановились перед бассейном с гиппопотамами. Харпад написал: «Я на Праге[3]. Могу быть на Урсусе через три часа».
– Почти как поросята, правда? – сказал он, пряча коммуникатор в карман.
– Папа, ну ты что?! Это гиппопотамы. – Мелкая смеялась, делая все новые и новые фото.
Но ей быстро надоело. Они пошли к куполу юрского периода, где по скрипучему лесу прохаживались механические динозавры. Харпад не обращал внимания на искусственных животных, он смотрел только на дочь. В этом возрасте она очень быстро росла. Каждые две недели он замечал изменения. Следующее сообщение: «Ты можешь меня игнорировать, но помни о последствиях. Ты знаешь, что я имею в виду». И только спустя мгновение он понял, что это не от Вольфа. Какие последствия, тупая дура? Ты бы сдохла без моих денег. Он спрятал коммуникатор.
– Поросята-гиганты в панцирях, – сказал он.
Девочка снова прыснула смехом, но сразу же скривилась.
– Тут воняет.
– Это искусственный запах, – пояснил он. – Так, наверное, вонял весь мир. Когда в нем жили динозавры.
Он умолчал тот факт, что не только запах, но и сами животные были искусственными, и не только в куполе юрского периода, но и во всем зоопарке.
– Купишь мне сахарную вату?
Они вышли на воздух. В зоопарке было немного людей. Среда. Харпад огляделся вокруг и заметил скучающего продавца ваты. Он оставил Марысю возле вольера с носорогами (рогомордые поросята, как он их назвал), но прежде чем успел дойти до продавца, коммуникатор снова запиликал: «Клиент приедет. 14:50 возле южных ворот. О деньгах не говори».
Он закрыл глаза и почувствовал, как силы покидают его. Он не должен вовлекать в это семью. Особенно Марысю.
– Слушаю вас, – продавец ваты равнодушно посмотрел на него.
– Мне самую большую вату, которую только сможете сделать.
Продавец удивился, но сумма банковского перевода, высветившаяся на кассе тележки, закрыла ему рот. Харпад вернулся к Марысе и триумфально вручил ей гигантское сахарное облако на двух палочках.
– Двуручная большая порция для большой девочки, – сказал он с улыбкой.
Мелкая вонзала зубки в вату и отрывала кусочки, вымазывая себе лакомством лицо и волосы. При этом не сводила подозрительного взгляда с отца. Она знала, что не все в порядке.
