– Все хорошо, Моди! Я уже иду, – крикнула она и принялась резво спускаться – одна рука здесь, другая там, – съезжая по чуть-чуть. Она мухой проскочила мимо меня, и я заставила себя последовать за ней.
Очутившись на земле, я едва могла стоять на ногах. Мне в сотне книжек встречалась фраза «мои ноги превратились в студень», но только сейчас я поняла, каково это на самом деле. Ноги под джинсами так тряслись – я боялась, что они меня не удержат.
– Ну ты даешь, Розалинда! – Робби глядел на меня с восхищением.
– Легкотня, как Шлёпа и говорила, – соврала я.
Шлёпа терла ободранные до локтей руки – слишком быстро съехала по стволу. Еще она перепачкала футболку, но, похоже, не расстроилась.
– Видишь, Моди, – сказала она, выхватив ее из рук Робби и обняв, – со мной все хорошо. Когда подрастешь, тоже будешь лазить по деревьям, как Шлёпа. Я тебя научу. – Потом посмотрела на Робби: – Теперь твоя очередь.
– Робби еще мал по деревьям лазить, – выпалила я.
– А вот и нет! Лезь давай, Робби. Или тебе слабо? – подначила Шлёпа.
Робби был в ужасе, глаза у него стали вот такущие.
– Можно не отвечать на слабо, Робс, – сказала я.
– А вот и нельзя, – прищурилась Шлёпа. – Если не полезешь, значит, ты трус.
– Нет, не отвечать на слабо еще храбрее, чем отвечать, – сказала я (хотя сама-то ответила).
Робби беспокойно посмотрел на Шлёпу. Она не знала жалости.
– Да ты просто трухло. Тру-у-ухло, тру-у-ухло, – начала дразниться она. Моди присоединилась – решила, что это игра такая. – Вот видишь, даже Моди считает, что ты трухло!
– Ну и ладно, – сказал Робби, хотя у него уже слезы стояли в глазах.
– Ой, смотрите, рёва-корова, – продолжала цепляться Шлёпа.
– Отстань от него, – рассердилась я.
– Да он же нюня. Даже до середины влезть боится, – не унималась Шлёпа.
– Ничего я не боюсь, – сказал Робби. – Сейчас увидите.
Он поплевал на ладони – как делают суровые дядьки в старых фильмах – и подпрыгнул, чтобы ухватиться за нижнюю ветку. Прыгнул он не очень хорошо. До ветки не достал, а только крепко приложился носом о дерево.
Шлёпа так хохотала, что чуть не упала.
– Умолкни ты! – крикнула я и подбежала к Робби.
– Да нормально все, – сказал Робби. Лицо у него было пунцовое. – Я это нарочно. Просто дурака валял, чтобы Моди рассмешить. Отстань, Розалинда. Сейчас я залезу.
Он попробовал еще раз – прыгать не стал, а потянулся и кое-как ухватился за ветку. Потом быстро-быстро заерзал ногами, пытаясь добраться до следующей ветки. Его кроссовки как будто в ролики превратились – он все время скатывался вниз. В конце концов ему удалось-таки закинуть одну ногу на следующую ветку, и он подтянулся повыше и повис в опасной близости от наших голов.
– Лезь давай дальше, – сказала Шлёпа. – Моди и то выше бы залезла!
Робби потянулся к другой ветке. Ухватился еле-еле, снова заелозил ногами, почти достал – но соскользнул. Он съехал вниз и шлепнулся на попу.
– Ох ты, Робс. – Я хотела посмотреть, не ударился ли он, но боялась еще больше его унизить.
Робби кое-как поднялся. Оперся на одну ногу, потом на другую, осторожно потряс руками.
– Где болит? – спросила я.
Он подумал.
– Везде. По-моему, я что-то сломал.
– Пойду папу разбужу.
– Не надо! – Робби похромал к песчаной яме – от нас подальше.
Шлёпа опять засмеялась, но как-то натужно. Моди разволновалась и сунула в рот большой пальчик.
– Робби? – прокартавила она.
– С ним все в порядке, по-моему. – Я зыркнула на Шлёпу: – Уж точно не благодаря тебе. Не смей над ним издеваться.
