В коридоре Нойгарда не было – ни справа, ни слева. Лазарев направился в сторону двигательного отсека, Крамаренко кинулся следом.
Этого не могло быть, потому что этого не могло быть.
Чертовщина какая-то, что за чертовщина, думал он, пробегая мимо кают-компании, мимо столовой и дальше по коридору к генераторному отсеку – там его тоже не было. Нойгарда не было в отсеке систем жизнеобеспечения, в биологической лаборатории, в комнате наблюдений – пусто, пусто, везде пусто.
Он включил громкую радиосвязь, на весь корабль попросил Нойгарда явиться в отсек управления. Без ответа.
Лазарев пробегал отсек за отсеком, комнату за комнатой – везде пусто.
– Да что за! – вскрикнул он посреди двигательного отсека. – «Аврора», что происходит? Где Нойгард?
– Я не могу ответить на этот вопрос, командир. Датчик слежения не показывает его.
Что за проклятый день, подумал Лазарев, что за абсурд здесь происходит, как это вообще может быть.
Втроём – к поискам присоединился встревоженный Гинзберг – они вернулись к отсеку управления, снова заглядывая по пути в каждую кабину. Пусто, везде пусто.
– Может быть, он в кабине стазиса? – предположил запыхавшийся Крамаренко.
– Я был там только что, пусто, – ответил Гинзберг. – Его нет нигде.
Лазарев с силой вдохнул воздух и выпустил его через сжатые губы.
Где, где, где, где он может оказаться, как это вообще могло получиться.
– Командир, – послышался из динамиков голос «Авроры». – Рутгер Нойгард в двигательном отсеке.
Все трое помчались обратно в конец коридора, снова мимо кают-компании, снова мимо столовой, мимо генераторного отсека.
Нойгард стоял возле пульта управления двигателем с открытой крышкой и изучал микросхемы, сверяя их со своим планшетом. При виде Лазарева, Гинзберга и Крамаренко он повернул голову в их сторону и посмотрел на них непонимающими синими глазами.
– Всё в порядке? – спросил он.
– Нойгард, сукин сын. – Лазарев только сейчас понял, что еле говорил от усталости. – Где ты был?
– Здесь, – ещё больше удивился Нойгард. – Надо было проверить резервный пульт управления двигателями. Тут всё в порядке, беспокоиться не о чем. Что случилось?
– И ты не слышал меня по радио?
– По радио?
Лазарев закрыл глаза.
Сделал вдох.
С силой выдохнул.
Молча развернулся и быстрым шагом направился к отсеку управления.
Дойдя до своего места, он без сил рухнул в кресло и откинулся на спинку. Несколько минут он сидел, молчал и пытался отдышаться. Снова посмотрел на экран навигации. Ничего нового.
– «Аврора», – заговорил он наконец. – Что произошло?
– Вероятно, произошла ошибка, – сказала «Аврора».
– Ошибка? Вероятно? У меня на корабле пропал человек.
– Не пропал.
– Ты не видела его датчик. Его не было ни в одном отсеке.
– Он был возле резервного пульта управления двигателем.
– Но ты его не видела! – Лазарев сорвался на крик.
– Вам следует успокоиться.
– Я не успокоюсь, пока не пойму, что это было.
– Вероятно, произошла ошибка.
Лазарев ударил кулаком по столу перед пультом.
– Какая ещё к чёрту ошибка! «Аврора», я повторяю, у меня на корабле на несколько минут исчез человек. Это серьёзный сбой. Это проблема.
– Возможно, плохо сработала система распознавания датчиков, либо же датчик барахлит у Рутгера Нойгарда. Я запущу диагностику систем.
– Запусти. Но я верю своим глазам. Его не было нигде. Вообще нигде.
– Может быть, он где-то был, но вы его не заметили.
– Я ещё раз говорю: мы пробежали весь корабль, его нигде не было, а потом он появился в двигательном отсеке, как из воздуха, – сказал Лазарев.
