* * *
– Нет, Мэмыл, с боевой гущей не связываемся. Отец вообще раньше не признавал гущу. Только традиционный спорт. Сам боксом занимался. Да и сейчас только спортивка, – говорит Пашок.
– Ну и зря. На боевой, говорят, больше навара.
– Навар тот же, а вот рисков, да, вдвое больше. Это не считая официального запрета. И вообще, там столько мухлежа, что честному букмекеру проще бросить всё и в карты проиграться. Хоть мороки меньше.
– Что ж вы так? Вы же умные люди. Придумали бы что-нибудь.
– Мяти одолжишь? Попугаев этак сто тысяч. А лучше двести, чтобы уж точно, с гарантией.
– Да ну тебя!
– А ещё это физически опасно. Тут как раз на днях доигрались подпольщики. Вроде боец был опытный, и противник не кровожадный, а под конец раунда, видать, ошибочка в вычислениях, и порезало щамыка на пятьсот двенадцать ломтиков. Ровненько так, по сто пятьдесят грамм каждый.
– Кыяй в пукытым!
– Это ещё не всё. Говорят, соперник его как раз в этот момент за руку взял. Вроде как встать помогал, или что-то вроде.
– И что? Руку отрубило?
– Хуже. Он был в таком шоке, что только через полчаса разжал кулак. А в кулаке… да, один или два ломтика. Как раз недостающие. Причём рука вообще не пострадала. Вот тебе и боевая гуща.
– Ах-ха-ха! Щащагты! А, представь, мутишь такой с девчонкой, сунул ей, и тут тебя хрясь…
– Уйди от меня, пошляк!
– «Девушка, почему вы такая грустная? – М-м-мне что-то мешается».
– Прядь!
– Молчу, молчу! Что ты как этот? Давай, дальше рассказывай. Какие у вас там ещё ржаки?
– Во-первых, не у нас. Во-вторых, делать мне больше нечего…
– Да ладно, не артачься.
– Хорошо, специально для тебя поучительный пример. Как раз на днях одну лавочку накрыли, так этот идиот решил своё наночудо что? Правильно, эвакуировать. Как он сказал, не пропадать же добру.
– И что?
– Применил релятивистский форсаж.
– Ре-ля…
– Давай, Мэмыл, выговаривай, я верю в тебя.
– Хватит умничать, говори сразу, кто как умер.
– Никто никак не умер. Троих облучило. И ещё там что-то погорело от электричества.
– Какого электричества?
– Ну, не знаю, ионизация, все дела. Хорошо, ещё стены были толстые.
– А что гуща? Эвакуировалась?
– Я же говорю, стены были толстые. Хотя вроде бы ямка осталась оплавленная.
– Не, это неинтересно. Вот если бы он в чью-то голову…
– Слушай, Мыл…
– Да что ты разнылся?!
– Нет, ты послушай. Я просто хочу у тебя спросить как у специалиста. Вот ты смеёшься над пылкэтыком – ладно, хорошо, смешно. Но зачем самому-то лезть на посмешище? Зачем грустить над собой, если можно смеяться над другими? Нет, я понимаю, что нам без дураков не прожить, помрём со скуки. Но у них-то какой мотив?
– Чёрствый ты человек, Пашок. Никакой романтики. Между прочим, павших в бою, говорят, сам архиодмин провожает в чертоги Цхода.
– Мэмыл, Цхода не существует. Ноосфера – одноранговая сеть.
– Прядь!
– И архиодминов не существует.
– Кто же у них там наверху, правит всем Орденом?
– Мэмыл, хочешь загадку? Какой ответ самый позорный для тупицы и самый обыденный для умного?
– Какой?
– Я не знаю.
– Ты не знаешь?!
– Это ответ на загадку.
– Куймук-рыпэтык! Ты меня доконаешь.
– Хочешь поквитаться? Приезжай, устроим спарринг.
– Иди в баню! Эта ваша спортивная гуща скучна, как твоя пятка. Там же всё урезано.
– Где урезано? Ты бой на титул видел хоть раз? Там такие выкрутасы, что не знаешь, то ли сам видишь, то ли спецэффектов под глаз накачали.
