– Зачем вы отправили Машу гулять? Она могла посидеть с краю не мешая, – спрашивал Айзек одеваясь.
– Глупый человек, ты не хочешь вылечиться? Дух ее темный тебя за собой потянет. Не видать тебе тогда твоего здоровья, – с презрением ответила ему женщина.
– Нула, вот вы же шаманка, а шаманки имеют доступ к миру духов. Почему вы не можете помочь духу Маши, очистить его, или что вы там с ними делаете?
– Дух – не сковородка, чтобы его чистить. Сделал дурное, значит, берешь навсегда ответственность за это.
– И что дурного сделала Маша? – удивился Айзек.
– Почему меня спрашиваешь? У нее спроси, коли знать хочешь.
– Хорошо, спрошу, – кивнул головой Айзек и вышел на улицу.
Он посмотрел вокруг и не увидел нигде Машу. На снегу были слегка зализанные ветром следы, он пошел по ним. Следы вели в ту сторону, откуда он пришел несколько дней назад. Скоро он увидел фигуру девушки. Она стояла неподвижно и смотрела в сторону уходящей дороги, занесенной снегом.
– Не замерзла? – спросил Айзек.
– Немного, – посмотрела на него Маша. У нее был красный нос и щеки.
– Пойдем греться. Мадам уходит в деревню к подруге, хоромы в нашем распоряжении на весь день.
– Отлично, никто не помешает нам сидеть в обнимку с печкой, – вяло ответила Маша, развернулась и пошла в сторону юрты.
– А что ты здесь делала? Готовишься ехать со мной? – толкнул ее Айзек в плече.
– Меня все равно отсюда выгонят. Ты хотя бы знаешь дорогу.
– Да, это я знаю. А потом куда?
– Не знаю, – тихо ответила Маша, – может, Поло поможет. Доберусь до Технополиса и постараюсь его разыскать.
– Кто такой Поло? – спросил Айзек.
Маша резко остановилась, развернулась и внимательно посмотрела на Айзека. Айзек тоже остановился и глупо улыбался.
– Это такая шутка? – переспросила Маша.
– Почему шутка? – продолжал Айзек играть в недопонимание.
Маша развернулась и пошла дальше.
– Так кто такой Поло? – догонял ее Айзек.
Маша прошла с десяток шагов, потом опять остановилась.
– Слушай, – повернулась она к нему, – а как ты спасся после крушения?
– Не знаю. Меня выловили, я очнулся в одной из больниц Порта, оттуда меня забрали бабушка с дедушкой.
– А как мы добрались до Порта? – внимательно посмотрела она в его глаза.
Айзек немного помолчал, потом сдался.
– Да, – вздохнул он, – я ничего не помню. Тогда, при крушении я сильно ударился головой. Я ничего не помнил. Все, что я знаю о себе до десяти лет, мне рассказали бабушка с дедушкой. Я не помню родителей, и тебя я помню только в последний момент, когда ты сидела в поезде и доставала книгу, когда я схватил тебя за руку и искал в водовороте. Помню, что Поло дал мне пробирку для пера, но кто он такой – не помню. Помню пустыню. И все. Все, что у меня осталось – это красное перо. Кота, верно? Я видел такого, когда летел в сторону Китовой Норы. Это все. Больше я ничего не помню.
Маша смотрела на него, ее взгляд стал еще грустнее, чем был. Она развернулась и пошла в сторону юрты. Шаманки уже не было, в печке тлели последние угольки. Она подкинула щепок, и когда они разгорелись, вкинула дрова.
Риа думала об Айзеке. Теперь ей было понятно, почему у него была такая реакция на нее. Это было не просто потому, что уже прошло много времени и она у него уже не вызывала никаких эмоций. Он вообще не помнил ее, у него не было никаких ассоциаций с ней: ни радости, ни обиды, ни злости.
Айзек подтянул ближе к печке свой лежак, настелил шкур и они сели вместе с Машей, вытянув ноги к печке. Дрова тихо потрескивали, и по телу растекалось приятное тепло.
