Четвертая стража ночи - страница 9



Вон – другая стая…
Не дойти мне до Крутой!
Мне дорогою не той
Вновь бродить, петляя…

По грибы

Охота, рифмоплетство,
Рыбалка – это страсть.
А по грибы сиротство —
Особая напасть.
В заветное броженье
С привычным посошком,
Как на богослуженье,
С утра иду пешком.
Иду, ходок упорный,
Пока что кладь пуста,
Я от Поляны Горной
В известные места.
С надеждою всегдашней
Осенний гриб в красе
Ищу, минуя пашни,
Я в лесополосе.
Но вот сверну на непашь,
Целинный клок земли,
Где выцвели, как небо,
Седые ковыли.
Здесь, где трава не смята,
Желтей солдатских блях
Упругие опята
Таятся в ковылях.
Здесь тьма их и орава!
Знай, кланяюсь земле.
Огни Песчанки справа
В сырой маячат мгле.
И – о удачи диво! —
Не сразу и не вдруг
Нечаянно-счастливо
Наткнусь на «ведьмин круг»…
Здесь зона бездорожья.
Здесь лежбища ужей —
Окопные отрожья,
Размывы блиндажей.
Здесь, на приволжской круче,
И посреди низин
Отыщешь гильз блескучих
На сорок тыщ корзин.
Здесь, в жесточайшей драке
За тридевять морей,
Слыхали австрияки
Вальс русских батарей.
В глухих тернах пичуги
(Терны в росе блестят),
Про скорый посвист вьюги,
Похоже, свиристят.
О ком, о чем их песни?
О том, что год грибной
Грозит не смутой если,
То скорою войной?..
Пора! Уже темнеет
Высоких туч гряда.
Туманом хладным веет
От стылого пруда.
Ах, что за день удачный!
В грибном побыл плену.
К моей Песчанке дачной
Я круто поверну.
Ну, здравствуй,
              мир лукошный!..
И вот в лукошке он —
Нечаянно-нарочный,
Отстрелянный патрон.

«Тебе богатство грезится: а вдруг…»

Тебе богатство грезится: а вдруг?..
Твоя душа наживе легкой рада.
Что это суета, боюсь, мой друг,
Уразумеешь ты, когда не надо.
Конечно же и я бы мог вот так.
Но не стяжать в мечте о райских кущах
Характер позволяет мне и такт,
Все то, что мне с рождения присуще.
По мне богатство – не одни гроши.
В больной стране постыдно быть богатым.
За умиротворение души
Я серебром платить готов и златом.
Мне мил рассвет, воды озерной всхлип,
Меня леса в свои чертоги манят.
Подснежник первый и цветенье лип
Опять шальную голову дурманят.
Конечно, я не тот уже олень…
Не тот, и все ж меня не валит ветер.
Не бог весть что, но я на черный день
Картошки накопал пятнадцать ведер.
Взгляни-ка, друг: как мило все окрест!
Еще в труде не надорвал я жилы.
А бог не выдаст, и свинья не съест,
И стало быть, еще мы будем живы.

Из цикла «Село как село»

«Дорожный плащ ещё советских лет…»

Дорожный плащ ещё советских лет.
Как водится, присяду на дорожку.
Я еду. Я купил уже билет,
Я у соседей оставляю кошку.
Я так давно мечтал об этом дне,
Чтоб наступил он, радостен и светел,
Чтоб вёрсты полосатые одне,
Как молвил Пушкин,
                         и попутный ветер.
Одна беда – в попутчиках балбес
Привязчивый, совсем ему не спится.
И всё-таки мне мил полночный рейс,
Ведь новый день в дороге народится.
Я еду. Небо начало синеть,
А на востоке занялось медово.
Волнуюсь до мурашек по спине,
Не верится, что скоро буду дома.
Я шлю привет берёзе и сосне,
Осину привечаю, непоседу.
Я еду, еду. Помолчи, сосед,
Не отвлекай, читай себе газету.
Да, в сотый раз устроили теракт.
Да, мы живём меж миром и войною.
Ты не мешай окно мне протирать
И любоваться милой стороною…
Сосед ворчит: «Паришь на воздусях!
Теракт устроить – это как два пальца…
А между тем вон та, что на сносях,
Вполне шахидкой может оказаться!..»
Меня соседу не дано понять.
«Молчи, сосед! Любуйся на дорогу.
А быть чему, того не миновать.
Ещё, как видишь, едем, слава Богу…»

«Село как село…»