Четвёртая стража - страница 16

Через проклятий рой;

Я уходил, как «зек», в бега,

В меня стрелял конвой;

Мне выдирали сотни крыл

(те отрастали вновь) —

Но каждый раз я вновь любил

И руки пачкал в кровь.

Я шёл к тебе через тайгу,

Через безмолвье лет;

Я – верил, что дойду, смогу,

Что волчий мой билет —

Блатная наблажь диких дней

Задушенной строки…

Я шёл к тебе в бреду Идей

И в бешенстве пурги

Холодных душ, немых цитат

И гулких карцеров.

Я – на Пороге, Век! Ты – рад?

Зловонию костров?

Снегопад

…Мы растаем, ещё не слетев до земли, —

В Середине: во тьме затяжного паденья.

Не успев совершить, что, возможно, могли

Совершить во всенощные гульбища-бденья:

На лету, на ходу, на бегу… И пока

В облака рвётся чья-то (в полёт) муза-лира —

Нас (подобно снежинкам) струят Облака

В непроглядную темень Подземного мира…

В непролазную сволочь провинций, дорог;

В неприступные хляби растаявшей грязи;

В опостылевший грохот конвойных сапог;

В «благородство» объятий сиятельной мрази.

Исподлобья; «из-под» – вниз (порой невпопад);

Из-под самого Неба – на грешную «эту», —

Снегопад, Снегопад, Снегопад, Снегопад;

Снегопад, покрывающий снегом планету…

Но – мы таем. Ещё не окончен полёт —

А мы таем… Уже… Где-то там, в Середине,

В вышине, – где темно… Снег, Любимая… Вот —

Скоро всех нас, похоже, не станет в помине.

Олег ВИГОВСКИЙ

«Я едва запомнил аромат этой нежной кожи …»

Я едва запомнил аромат этой нежной кожи —

Аромат цветочной пыльцы на бабочкином крыле, —

И в болезненном сне он утерян! Но, правда, ты мне поможешь?..

Ты разбудишь меня ото сна на покрытой гниющей листвою земле?..

В этом сне – почерневшие своды и морок лампадных мерцаний,

Тусклый отсвет окладов и воском закапанный пол,

Силуэты бесплотных святых – в резких складках земных одеяний,

И неведомый смертным божественный произвол.

В этом сне «во благих водворятся…» хоры запевают,

Одержимые бесом хохочут, срывая лохмотья рубах,

И в соседнем приделе любые грехи отпускают,

Если смелости хватит солгать, что раскаялся в этих грехах.

Я солгать не смогу – потому, что тропа покаянья избита;

Потому, что за краем земли я не смог различить ничего…

Я устал посредине пути – и далёкая цель позабыта

В этом долгом, болезненном сне… Ты разбудишь меня от него?..

Богема

В тёмной комнате было чадно,

Мучил плёнку кассетник старый;

Пол дощатый скрипел нещадно,

Скрежетали колки гитары;

И лохмотья ветхого ситца

Не скрывали кухонных стёкол;

И расплывчаты были лица,

И змеился по грифу локон,

Приглушая вкрадчиво-нежно

Пестроту аккордного звона;

И касался чужой одежды

В мокрых пятнах от самогона;

И осколки стекла хрустели

Под ногами у проходящих…

А над ними, слышимый еле,

Бился звук – нездешный, томящий,

Что рассказывал всем печально

О неясном, прошедшем мимо;

О случайном и неслучайном,

О ненайденном, но любимом;

О засыпанных пеплом звёздах…

Обо всём утраченном – или

Обо всём, что ещё не поздно,

Поверял им звук ностальгии?..

Размывая маски и роли,

Сизый дым над столом колебля —

Где картошка в искринках соли

И зелёного лука стебли…

«День угас, отсверкав по фасадам…»

День угас, отсверкав по фасадам,

В переулках глухих.

Истекают сиреневым ядом

Язвы окон твоих.

Мозг усталый жалит взбешённо

Злого нерва игла:

Там, над чёрным рифом балкона,

За гранитом стекла,

Как жестокой правды приметы,

Обо всём позабыв,

В танце кружатся силуэты

Под неслышный мотив.

А снаружи по глыбам зданий

Бьёт пурга, и в склепы дворов

Проникают напевы литаний

От созвездных хоров.

Млечный Путь незримым кадилом

Назад Вперед

Четвёртая стража - страница 16

Похожие книги