Взрыв хохота, сотрясший в этот момент магазин, можно было бы принять за землетрясение, если бы не виднеющиеся фигуры, которые издавали этот шум.
Дрил в этот момент все кружил вокруг, почему-то хмурого Фрэнка и не мог понят причин его негодования и легкой злобы, с которой он смотрел через пыльные витрины. И когда до их слуха донесся очередной хохот, Фрэнк еще сильнее нахохлился и сжал кулаки.
– Сутки, – проговорил Николас, когда в очередной раз им удалось погасить хохот. – Практически сутки нашего времени первая группа провела в той симуляции, а это ты сам должен понимать, почти два года.
– Самый большой срок, среди всех. – не смог не согласиться Энтони. – До этого рекорда был… – но он не договорил, а лишь махнул рукой, обрывая разговор.
Николас, сделал вид, что не заметил этого и как ни в чем не бывало продолжил:
– Когда их вытащили уже принудительно. Всех двенадцать человек. Перед столпившимися участниками невольного события предстала такая картина, что они отдали бы все, лишь бы ее никогда не видеть. Но сделанного не изменишь. Практически голые, в чем мать родила участники экспедиции рухнули на обратную платформу и быстро были доставлены врачами в медицинский блок, где было установлено полное истощение организма. Конечно их привели в форму, заставили отвечать и писать подробные отчеты, на основании которых вышестоящим руководством было принято решение о ликвидации данной симуляции. Так эти двенадцать олухов плакали в момент ее утилизации как малые дети. Все без исключения получили строгие выговоры, некоторых даже порывались уволить со службы, но тем не менее происходящее внутри симуляции в конце концов стало достоянием общественности и вышло в народ как очередная байка, в которую с трудом верили, но под давлением доказательств не могли не принять. После на это просто закрыли глаза, сделав вид, что этого и вовсе никогда не было.
– Я вот только одного понять не могу, – вклинился в рассказ Энтони. – Зачем необходимо было уничтожать такую симуляцию? Если я правильно понял, то человечество там все еще продолжало существовать.
– Все очень просто, как рассказывал после Фрэнк, за все время его там нахождения, не родилось ни одного мальчика. Генетика местных, так сказать дам, изменилась в корне, что и привило к полному уничтожению рода. Как бы сильно не кричали о самостоятельности и возможности жить без мужчин, мы смогли увидеть реальную картину происходящего. Полное исчезновение человека как вида, а это является основной причиной закрытия всех симуляций.
– Туда необходимо было билеты продавать, как на лучший курорт, – опрокинул Энтони поднимаясь с пола, и потягиваясь всем телом, разминаясь после долгого сидения.
– Так они и хотели…
– Что хотели? – не понял Энтони.
– Когда симуляцию собирались уничтожить, – пояснил Николас – все там побывавшие предлагали скинуться и выкупить ее у предприятия за любые деньги.
– Неужели отказались? – спросил Энтони, но тут же понял, что сморозил с вопросом и сам себе ответил. – Если уничтожили, то конечно отказались. Хотя зря, наверное, вреда бы это точно не принесло.
– Конечно, – согласился Николас, выходя за ним на улицу. – Но двенадцать человек для новых команд пришлось бы набирать заново.
Синхронно засмеявшись, в который уже раз за последнее время, они оба так откровенно, посмотрели на выжидающего их Фрэнка, что тот на короткий миг, как им показалось, даже покраснел от стыда, а его лицо сменило десятки разных гримас от невероятной обиды, до полной безнадежности. Но не придумав ничего получше, Фрэнк просто сплюнул себе под ноги и с гордо выпрямленной спиной удалился в сторону набережной, под новый порыв смеха, доносящийся в спину.
