Вера, озабоченная своими нелёгкими думами, ни с кем в контакт не вступала. Она прислонилась к стенке вагона и сидела молча, лишь изредка впадая в дремоту.
* * *
Ночной Новоузенск встретил приезжих колючими порывами ветра, прилетевшими с бескрайних степей Казахстана, и лёгкой снежной порошей. Но беженцев холод не напугал. Они с удовольствием повыпрыгивали из товарных вагонов на запорошенную платформу и, разминая затёкшие тела, подняли радостный гвалт. Вера поспешно просочилась через их пока ещё нестройные ряды и направилась в здание вокзала. Там она показала дежурному милиционеру командировочное удостоверение и попросила проводить её в райком партии. Милиционер тотчас позвал с улицы с виду ветхого старичка, одетого в старенький, но чистенький и аккуратно залатанный ватник, и велел ему доставить приезжую по назначению.
Старичок оказался не по годам быстрым на ногу и весьма словоохотливым.
– Я – Пантелеич! – громко выкрикнул он, слегка забежав поперёд Веры. – А ты? – А я Вера Лызлова. – Из Саратова? – Сейчас из Саратова. А вообще из Смоленска. – Ух ты! Войну, небось, успела повидать? – Повидала немножко, – подтвердила Вера.
– Вот это да! – восхитился старичок и стал задавать наивные вопросы. – А правда, что немецкие самолёты воют, как волки? – Про самолёты не знаю. А вот бомбы жутко воют>*. – А что танки рычат как тигры?
– Не знаю.
– А что у солдат каски с рогами?
– Не знаю, – усмехнулась Вера. – Не видела.
– Как это не видела? – искренне удивился старичок.
– Да что вы, как ребёнок, глупости всякие несёте! – возмутилась Вера. – Не видела и всё тут! Фашистской миной накрыло меня на окраине города. А потом госпиталь, эвакуация.
– А-а… миной накрыло, – смутился старичок, приотстал и злобно выругался. – Гадские фашисты, чтоб им глаза повылазили!
* * *
В длинном коридоре Новоузенского райкома партии Вера застала, несмотря на совсем раннее утро, первого секретаря. Он возился у буржуйки с большущим медным чайником, не зная, как получше примостить его.
– Вы, как я понимаю, товарищ Лызлова? – тотчас кинулся навстречу гостье первый секретарь.
– Да, Лызлова, – растерялась Вера. – А разве вы меня знаете? – А как же! Героев надо знать!
– Да какой я герой?.. – растерялась Вера ещё больше. – Вы меня с кем-то перепутали.
– Герой! Ещё какой герой! Человека, вставшего с больничной койки и спасшего государственные ценности под носом у врага, иначе не назовёшь. – Вы и это знаете? – не переставала удивляться Вера.
– Знаем. Смоленские товарищи звонили, просили позаботиться. Так что с этого и начнем. Но прежде, чем чайник закипит, брякну Шуругину. Вот уж обрадуется. Везунчик этот Шуругин! Мне-то замены, как ни проси, не находят. А ему – пожалуйста! – весело и непринуждённо сыпал словами первый секретарь Новоузенского райкома партии, но в его голосе всё-таки слышалась лёгкая зависть к везунчику Шуругину.
Шуругин на звонок среагировал молниеносно. Он появился в райкоме, когда чайник только-только начал дышать паром на раскалённой оранжево-красной буржуйке.
– Вот, Терентий Иванович, знакомьтесь. Товарищ Лызлова Вера Павловна! Вам на замену приехала! – торжественно объявил первый секретарь, здороваясь с Шуругиным за руку.
– Наконец-то! Спасибо, товарищ первый секретарь!
– Мне-то за что? Это в Саратове побеспокоились.
– Всё равно спасибо! Без вашего ходатайства ничего не вышло бы!
– Ладно, чего уж там. Пойдём в кабинет. Завтракать будем.
