– А в продолжение темы о важном, – та будто специально передразнила последнюю реплику, – я тоже не знаю что и думать о сложившейся ситуации. Почти…
– Хм? – Марта как раз закончила свое сверкающее глюкозное сооружение и подняла удивленный взгляд. – Почти?
– Ну, это не очень-то… реалистично, но… – Варвара снова посмотрела в окно.
В этот момент на перекрёстке затормозила машина, ожидая зелёного сигнала светофора. Девушка сидела как раз так, чтобы хорошо видеть номера проезжающих автомобилей.
– Смотри, опять! – она была взволнована, но ее тихий голос почти не выдавал этого. – Записывай.
Марта открыла блокнот и приготовилась.
– «Мне 345», – продиктовала ее подруга и проводила взглядом отъехавшую машину.
Это она первой заметила, что в городе появились различные транспортные средства со странными красными номерами. Формат сам по себе был обычным: буква, затем три цифры, затем две буквы. Но у всех таких номеров буквы складывались в слово «мне». И Варваре показалось, что это звучит как возраст. Заявление о том, что хозяину авто, например, 345 лет. Цифры были разные, но пока они не видели ни одной больше восьмисот. Что-то было связано с этими номерами. Но вот что?
Маленький зал наполняли запахи кофе, корицы и выпечки. Низкие рыжеватые абажуры выхватывали из интимного полумрака столики, окутывая уютом и покоем. Однако лица Марты даже этот карамельный свет смягчить не мог: на нем застыло выражение сосредоточенности и какой-то холодной тревоги.
– Знаешь, мне кажется я кое-что могу предположить, но только не смейся. – Варвара выжидающе посмотрела на подругу.
– Мне не до смеха, когда ты так серьёзно говоришь. Мне не до смеха, даже когда ты шутишь. Так что…
– Слушай. Мы с тобой слишком хорошо знаем, кто может быть такого возраста и что красный цвет им к лицу… Может быть… Они ведь могут быть… – Варвара задумалась. – Я думаю, что это так, – не совсем внятно закончила она.
– Эм… Я не знаю, что сказать. Ты постоянно уводишь наши изыскания в какую-то сверхестественную сферу.
Воцарилось молчание. Варвара всегда была несколько далекой от реальности, и критический взгляд на ее теории часто вызывал огорчение и затаенную обиду.
Но по глазам подруги Марта поняла, что та уверена в своей версии, просто не решается открыто спорить. Та будто давала дозреть ее собственным домыслам.
Неожиданно для себя, Марта поняла, что верит Варваре. Что скорее всего она права. В животе зашевелилась ледяная бабочка.
– Тогда, если предположить, что они существуют, то правительство… Оно как-то с ними связано. – Марта почувствовала, что раньше как будто запрещала себе думать о таком объяснении происходящего. Но теперь словно исчез какой-то мысленный блок.
Сердце ее бешено забилось. Лицо Варвары превратилось в застывшую маску. Добротный слой макияжа довершал пугающий образ.
– Этого не может быть… Я думала, ты скажешь, что это бред, и мы посмеемся вместе над моей разыгравшейся фантазией, – неожиданно привстав сказала она, словно желая разувериться в собственной теории. Маска спала, и Марта увидела на лице подруги выражения досады, сомнения и, как ни странно, предвкушения и надежды. – Вампиры в ночи это одно, но вампиры и правительство. Правительства!
– А кто выдает подобные номера? Кто утверждает специальные номерные знаки красного цвета? Только на государственном уровне. И машины эти появились одновременно с обысками, об этом говорили в сети. – Марта сглотнула. От волнения горло сдавило судорогой, словно она дышала морозным воздухом. В кафе было тепло, но руки девушки похолодели.
