Роман Андреевич встал у входа, нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу, и от скуки поковырял пальцем дверной косяк.
Маргарита Генриховна поправила очки на переносице:
– Так, с отчетом разобрались. Только желательно оформить его в печатном виде в трех экземплярах, один мне, другой Светлане Семеновне, третий себе в папку. Воспользуйтесь компьютером. Вбивайте курсивом даты и всю статистику. Там на экране есть такая синенькая фигурка с листочком, это текстовая программа. Чтобы выбрать наклонный шрифт…
– Я умею работать в этой программе, – траурным голосом произнес Озеров.
– Хорошо. Можно, конечно, написать от руки… Роман Андреевич, я же сказала: садитесь. Небось набегались за день.
Штыгин неохотно сел.
– Вот полюбуйтесь, – Маргарита Генриховна сдвинула в его сторону открытый журнал и протянула ручку. – Сколько раз на собраниях я говорила, что исправления в журнале недопустимы, темы мы не сокращаем, а двойки закрываем, чтобы проверяющие не могли сказать, что вы не дали ребенку шанса…
– На собраниях слишком много всего говорят, – признался Штыгин, даже не прикоснувшись к журналу, – а «закрывание» двоек приводит к тому, что ученики и пальцем не пошевелят, чтобы пересдать нормативы.
– Просто двоек не должно быть, вот и все! – изобразила удивление Маргарита Генриховна. – Их наличие свидетельствует о том, что ученик не подготовил домашнее задание, а учитель невнятно объяснил ему суть.
– Задание по челночному бегу? – вскинул бровь Штыгин. – У меня двойки получают исключительно те, кто, имея возможности, отказываются участвовать. Проигрывает тот, кто не участвует. Правила просты.
Роман Андреевич слишком поздно заметил, что лимит дежурных фраз исчерпан, а значит, он здесь надолго.
Озеров как бы невзначай кашлянул. Мол, я все еще здесь.
– Я не буду сейчас развивать с вами дискуссию. Но такой критерий оценки никуда не годится. Мы обсудим это позже. – Заведующая повернулась к новому учителю. – Что там насчет двух девиц, устроивших наводнение?
– Родителям я еще не дозвонился… – начал Озеров.
– Стоп-стоп, Кирилл Петрович. Что значит не дозвонились? Потоп случился два дня назад, мало того, что вы на день позже пришли знакомиться с порученным вам классом…
«Только не оправдывайся, парень, это будет ошибкой», – подумал Штыгин.
Он взглянул на молодого человека, худого, спокойного, положившего локти на стол и кивающего на голос завуча.
«Слушает. То ли еще недостаточно ее знает, то ли хорошо воспитан. Излишне хорошо».
– Что это за девочки? Что вам о них известно?
– Не очень много. Вы же знаете, что я здесь недавно.
– Пора включаться в режим. Как они учатся?
Озеров горько усмехнулся и показал какую-то бумагу. Завуч заерзала в кресле:
– Подайте очки, Роман Андреевич! Вон они, возле карандашей. Хм… Круглые отличницы? – задумчиво произнесла Маргарита Генриховна, глядя в бумажку. – Если бы я знала… Ну, это многое меняет. Урона они не нанесли… К тому же после моего визита они должны были многое понять…
– Оценки тут совсем ни при чем, – Озеров пытался подобрать нужные слова. – Да, конечно, Кулакова и Карманова признались сами… До них дошло. Но я не исключаю, что будет нечто новое в том же роде…
Маргарита Генриховна собралась возразить. Но в кабинет вошла секретарь и быстро шепотом произнесла:
– Звонят из района, срочно.
Завуч пулей вылетела за дверь, бросив на ходу:
– Никуда не уходите. Особенно вы, Роман Андреевич!
