Между ними ещё было что-то, но, безусловно, что-то было между ними. Словно два мешка картошки, они тучно, грузно молчали, шурша полипропиленом.
Анна тоже размышляла. О том, что ей делать с Фёдором, который снова избил свою жену, о том, кому отдать собаку соседки Лии на время её поездки во Францию, о том, что дома ляжет в тёплую кровать. Но в первую очередь она всегда думала о муже. О дочери. Анна относилась к тому виду женщин, которые умели любить. Чувственная, внимательная, тактичная, она никогда не оставалась холодной к чужим проблемам, умела распознавать полутона и виды любви, а также отмечала, когда от неё хотели что-либо скрыть. Ей нравилась философия мужа, его загадочность, стремление скрыть свою сущность, которую лишь они двое считали за игру.
– У любого хорошего мужчины должны быть свои секреты, – любила повторять репортёрам Анна на вопросы о её муже, – а у идеального просто обязана быть тайна.
Тайна на двоих, которую у них получается сохранять. Тайна же в ответ сохраняла их любовь. Любовь, забота о близких, толерантность, сила – Анна особо ценила в муже те качества, которыми обладала сама.
– Наши ссоры никогда не оканчивались драками, а драки – убийствами, – также любила повторять Анна. – Это всё, что я могу сказать Вам о нашей семье.
И если корреспондент улыбался, Анна улыбалась тоже.
Муж отдалялся от Анны, и она списывала холод на кризис среднего возраста. Когда мужчина на высокой скорости достигает больших успехов, ему нужно обернуться, чтобы рассмотреть следы от шин. В таких случаях жена не должна оставлять мужа вне себя и себя вне его. Оттого что он уделял ей меньше внимания, чем раньше, она явственнее видела морщины на своём лице, потому прибегала к хитростям.
Анна знала, что отвезёт мужа домой, успокоит нервы, сделает массаж ног, головы, которую положит себе на колени, и лишь завтра займётся своим самочувствием. Завтра она выберется на пляж, где ветер будет шептать ей на ушко, и пробудет несколько часов в прекрасной обстановке – в одиночестве.
Где-то далеко, в туманной реальности, словно по предварительному заказу, жужжат стрекозы и порхают бабочки перед прислонившейся к решётчатому забору Анной. Откуда-то издалека до неё доносится тихая, яркая музыка, ближе – крики детей, играющих во что-то увлекательное, ближе – шум волн, ближе – умиротворение и спокойствие.
Всем нужен отдых.
Одиночество.
Покой.
Тёплое солнце согревает лицо, тёплые квадратики забора – спину. Словно кошка, Анна греется на солнце и вспоминает самые прекрасные, самые привлекательные моменты своей молодости. Она вспоминает, как дарила шутливые подарки подругам на дни рождения: тёплые носки летом, пачку пельменей, пучок укропа и щавеля, перевязанный красной ленточкой. Вспоминает, как посоветовала купить книгу, впоследствии ставшую любимой, как смотрела с отцом и братом комедии восьмидесятых и девяностых. Как любила мужа. Она добродушно, мило улыбается, глядя внутрь себя.
Задёрнутые шторы, горячий чай с пряниками и сушками, надетыми на пальцы, шершавый ковёр, греющий живот кот, добрые, родные люди. Отец постоянно машет ступнями и чешется. Эмоциональный брат плачет, если концовка трогательная, а она отворачивается, чтобы не смущать его.
«Сейчас их нет рядом, – думает Анна, – но в сердце теплится надежда, что все события повторятся. Я так давно не виделась с семьёй, так давно не чувствовала НАСТОЯЩЕГО тепла в своей, что прихожу погреться сюда, к решётчатому забору на пристани. Здесь так волшебно! Здесь я могу остаться наедине со своими сокровищами, жадно перебирать воспоминания, мысли, пересыпать в руках золотые монеты былого счастья, пропуская сквозь пальцы жизненную нить!»
