– Ах, вот откуда я тебя помню, – скривился Мистер А. – И ради этого ты меня караулил? Мог бы позвонить, услышать отказ и не тратить времени. Хотя… Подожди-ка!
На лице Мистера А засияла догадка «меня провели», и он вновь улыбнулся уголком рта.
– О-о, а ты молодец, – похвалил он свитер. – Получается, я тебе должен. Хорошо, давай поговорим, но не сейчас. На улице дождь и вообще ночь. Я пьян. Завтра. Во время обеда. Поднимись в приёмную в половину… м-м-м… второго, и я к тебе выйду, куда-нибудь сходим. Только подготовься как следует, ок? Я, если что, не намерен уступать. Окей?
– Да, конечно, – заторопился очкарик, протягивая руку.
Мистер А взглянул на ладонь и отошёл за створку ворот.
– У тебя рука в крови, – и, развернувшись, ушёл.
– Извините, – смутился очкарик, глядя ему вслед.
Промокший, избитый, оскорблённый и униженный, он шагал к автобусной остановке и улыбался. Тоже одной стороной.
Альберт, Мария и Зои
– Как же ты красива в этом приглушённом свете! – восхищался Альберт, раздевая жену глазами. Чёрное облегающее платье выше колен, туфли на высоком каблуке, сверкающие заколки в причёске – её приятно даже описывать, не то что разглядывать. Не то что любить.
Игриво покачиваясь, Мария столкнула свой бокал с бокалом мужа и с праздничной радостью допила вино. Мария положила палец на пятно на рубашке Альберта и с цоканьем покачала головой. Альберт вытащил из вазы с цветами астру, обломал ей стебель и вставил жене в волосы. Несмотря на величину цветка, он гармонично подошёл к её волосам. Несмотря на неповоротливую мужеподобность, жест Альберта получился органичным и милым. В глазах жены бутылкой алкоголя сверкнула страсть. Как минимум дважды в месяц, по четвергам, супруги особенно любили друг друга.
Он поцеловал её, и она улыбнулась широкой белоснежной улыбкой. Мария взяла его за руку и повела за собой в спальню. Алкоголь и общение в хорошей компании всегда добавляет человеку немного озорства.
Вслед за уходящими в дождь гостями из атмосферы дружеской откровенности выветривалась дружба, и обстановка в доме медленно приобретала свой обычный запах. Альберт и Мария убрали со стола, намочили жирную посуду и губы в поцелуе, вытирая друг о друга влажные ладони. Вода притягивает воду. Метод инжекции.
Когда Альберт бросил Марию на кровать, она на секунду представила себя двенадцатилетней маленькой девочкой, скачущей на бабушкиной перине, хоть и метила в возраст двадцатилетней отвязной рок-н-рольщицы. На самом деле Мария представала взрослой двадцатидевятилетней женщиной с почками, не одобряющими падения на кровать с полуметровой высоты. Уголки её приоткрытого рта успели чуть дрогнуть от звука, изданного кроватью, прежде чем Мария провалилась во мрак.
Восьмилетняя Зои уже сорок минут как спала.
Они долго обнимались, а потом Мария взяла с тумбочки пачку сигарет. Альберт, почуявший высшее наслаждение, скривился. Он не терпел сигаретного дыма, особенно в постели, но не стал возникать: аромат прекрасного вечера ещё висел в воздухе.
– Только не открывай окно, иначе продует, – предупредил Альберт, опасаясь за атмосферу, в которой видел жену нимфой. – Потом проветрим.
– Ты сегодня такой заботливый, – поблагодарила, затягиваясь, Мария.
– Как и всегда, – напомнил муж, наблюдая, как увядает красота жены.
Мария поцеловала Альберта в рыжие усы, и тот почувствовал пепел на своих губах.
