Ещё один взмах плетки. Конюху полагалось пятнадцать ударов. Осталось ещё четыре. Вся его спина уже превратилась в кровавые лоскуты. Но Лилит не испытывала жалости. Сам виноват. Она равнодушно смотрела, как капли крови брызжут на припорошенную снегом землю. Такая красная. Гораздо краснее крови эльфов.
Сцена насилия странно контрастировала с заснеженным садиком и светло-серыми стенами дворца Ночи, которые уютно обнимали двор. Снег пушистым слоем лежал на ветках голых деревьев, как будто кто-то распотрошил пуховую перину. Не нарушаемые даже ветром, крупные белые хлопья медленно падали на Лилит с тусклого неба, теряясь в волосах, но не растаивая.
Сераскара Миран внимательно следила за каждым ударом. Это был ее приказ. Она упала с лошади во время конной прогулки. Отделалась лишь ушибами. Конюху ещё повезло, что порка. Он тоже относился к первому рангу. За ненадлежащую подготовку лошади, которая привела к травме сераскара, должны были убить. Но Миран не пожелала омрачать своё настроение убийствами. Это не Цири, та бы лично совершила расправу.
Миран, темноволосая со светло-карими глазами, самая красивая из всех сераскаров. У неё играл очаровательный румянец на щеках. Но уголки полных губ опущены.
Последний удар обрушился на спину конюха, и крики стихли. Слугам разрешили вернуться к работе.
***
Нихсар нашёл ее в тюрьме в самую холодную ночь в году. Лилит лежала, свернувшись клубком в углу камеры, и от холода не чувствовала конечностей. Да она вообще ничего не чувствовала. Через несколько дней должна была состояться казнь. Лилит всегда знала, что этим закончатся ее попытки пойти против судьбы. Она устала бояться.
Сераскар вошёл в камеру. Он был как будто бесстрашен и бессмертен. Эльфы обладали бессмертием, но их можно убить. Колдуны лишь долго жили. И то…если повезет. Истинно бессмертными были только боги.
Лилит сковывали железные кандалы. Она ни для кого не опасна.
Колдунья помнила, как взглянула на Нихсара. Тени от светильника в его руке блуждали по лицу, словно за ним следовали духи из Тёмного мира. Лилит не сразу поняла, что он сераскар. Ей показалось, это Тёмный бог пришел за ней.
Но то был не бог. Ей даровали милость. Нихсар забрал ее с собой. Она обменяла свободу на жизнь. Тело колдуньи отметили черной магией. Знак того, что Лилит принадлежит ему. Знак того, что она верна. Знак того, что она не посмеет предать.
Но таков был новый путь, которому она следовала.
***
Библиотека дворца Ночи тускло освещалась электричеством. Каменные шкафы с книгами, столы с маленькими светильниками скрадывали тени. Эльфы придумали, как производить электричество, но колдуны генерировали его с помощью черной магии. Дворец пронизывала магия, она трещала и пахла ладаном.
Лилит стояла возле одного из столов, покорно опустив голову. Смотреть на сераскаров без позволения запрещалось.
Эдан и Цири сидели напротив друг друга. Лилит ожидала сигнала, искоса поглядывая на них, чтобы не пропустить распоряжения.
У большинства сераскаров волосы черные, как уголь, но у Цири они светлые, как пшеница, и заплетены в неизменную тугую косу. Этот цвет не подходил ее резким надменным чертам, полным презрения к миру. По вечерам Цири всегда пила травяной чай. Эдан, смуглый и черноглазый, предпочитал минеральную воду из источников на границе Руан-Дара и Феладриана. Поднос и с тем и тем находился в руках Лилит.
