Аглая посмотрела на меня совсем другими глазами. Она точно знала, о каком чувстве, о каком едва уловимом переживании я говорю. Некоторые женщины умеют смотреть на своих возлюбленных с восхищением, как дочери смотрят на достойного отца, другие – с заботой, так мать смотрит на сына, и очень немногие умеют смотреть с глубинным пониманием и приятием. Я сразу понял, что Аглая умеет смотреть именно так.
– В этом смысле я никогда не была счастливой, – поделилась она. – Пришлось научиться видеть огромное счастье в повседневных мелочах…
– В том, что утром встало солнце или вдруг пошел дождь, – подхватил я, – в том, что в дуновении ветра появился запах весны…
– В том, что сегодня не стало хуже, чем вчера, кроме одного…
– Что еще один день ушел…
Мы замолчали, пораженные тем, что выговаривали одну и ту же мысль, которую можно было длить и длить. Не синхронно, но уместно дополняя друг друга. Так говорят люди, которые знают горький и гордый вкус одиночества.
Погода за витриной кафе переменилась так же резко, как полчаса назад. Выглянуло солнце, и пушистый снег на асфальте и жухлой траве стал выглядеть удивленно. Резко континентальный климат, хотя сейчас он, наверное, везде такой.
– Вы знаете, нам с вами придется принять решение: мы сейчас расстанемся, чтобы больше никогда не увидеться, или?.. – Она задала вопрос, который задала сменившаяся погода, который и в моей голове лежал на поверхности.
– Или, – твердо ответил я.
– Мы оба можем пожалеть об этом. – Это было больше похоже на интригу, чем на предупреждение.
– Я никогда не мог выбрать: о чем лучше сожалеть – о сделанном или несделанном? Но сделанное хотя бы можно будет вспомнить, если на то Всевышним дано будет время.
Аглая слегка кивнула и достала из клатча карточку. Нет, не банальную визитку, а именно карточку. Положила передо мной как вызов. На ней была гармонично сложенная загорелая женщина Аглая в купальнике на берегу какого-то моря-океана.
– Обалдеть! – наверное, я выглядел как мальчишка.
Она покровительственно и понимающе улыбнулась:
– Это из прошлой жизни, с обратной стороны мой телефон и электронный адрес.
Я нехотя перевернул карточку и удивился, что телефон и адрес были написаны рукой, тонким фломастером поверх рекламы какого-то греческого отеля на Ситонии.
– Написала давно, не зная, кому это будет предназначено. Как лотерейный билет, – пояснила она.
– Если бы я увидел вас в сети, то никогда не решился бы вам написать. Может, только «лайк» поставил бы, – признался я.
– Типичное поведение ненаглых мужчин, – прокомментировала Аглая и еще раз окунула меня в лазурь своих глаз. (Как же банально я это написал! Но важно заметить, что в процессе нашей беседы море в ее глазах менялось в цвете и отражении неба, а сейчас, как и за окном, над ним сияло солнце.)
– У меня нет визитки. Хотите я вас наберу, чтобы вы запомнили мой номер? – предложил я.
– Нет. Не нужно. Звук мобильного разрушит маленький хрупкий мир, который последние полчаса был вокруг нас. Удивительно, что наши телефоны всё это время молчали, будто подслушивали.
Это было очень точно подмечено.
– Мне давно мало кто звонит, – признался я.
– Мне тоже. Не волнуйтесь, я не испугаюсь неизвестного номера, я пойму, что это именно вы, – и ее уверенность передалась мне.
Она уже поднялась, подхватила клатч, длинные перчатки из тонкой кожи, улыбнулась, и я подскочил следом.
– Глупость какая-то, правда? – вдруг сказала-спросила Аглая.
