Динамики на потолке, которые Ефрем видел, точно молчали. Лишь от второй двери слева холодный полумрак коридора прорезал острый лучик яркого света. Почему-то мальчик его увидел не сразу.
– Давайте рассуждать вместе. Наших детей, чтобы спасти, нужно направить в специальный интернат, где из них вырастят достойных конкурентов роботам!
Да, голос точно шел из-за этой двери.
Мальчик на цыпочках подошел и заглянул в щель. В небольшом зале были расставлены ряды кресел – Ефрем насчитал шесть – в которых к нему спиной сидели люди. Понять, были ли они тюнингованы, мальчик не мог – их правые виски он не видел. Перед слушателями на небольшом подиуме, поднимавшемся над полом лишь на несколько сантиметров, стоял солидный дядька в сером кардигане, из-под которого выглядывала белоснежная футболка, и джинсах. Светлые волосы были зачесаны назад и открывали огромный лоб, блестевший в свете софитов. Красивые кисти с длинными пальцами помогали спокойной, уверенной речи. На запястье левой руки красовался самый настоящий анахронизм – наручные часы, сверкавшие желтым металлом, с голубым циферблатом. Губы лектора были вытянуты в поощрительную улыбку, не исчезавшую ни на секунду при разговоре. Лишь цепкий взгляд редкого, василькового цвета глаз диссонировал с благообразным видом доброго батюшки, внимательно обшаривая ряды слушателей.
Вот его-то висок Ефрем видел прекрасно. Титановой пластины там не было. Обладатель вкусного баса, очевидно, был человеком. Такой внешности у нового вида разумных… нет, организмами Ефрем бы их все-таки не назвал, скорее – механизмами… Так вот, такой нестандартной внешности у нового вида разумных на планете Земля он не встречал. Хотя тех и выращивали из органики, защищая таким «мясом» электронные мозги и скелет, составленный из прочных композитных материалов.
Был еще один признак, который лишь подтверждал этот вывод. На холеном загорелом лице мужчины мальчик даже с приличного расстояния увидел отчетливые признаки скорой старости, чего ни у одной из Ань и даже Эйджи он никогда не замечал. Лоб прорезали три глубоких борозды, и на скулах и висках обосновалась паутина морщинок. Паук недалекой старости явно не первый десяток лет заплетал здесь свои нити, готовя знатные отступные могильным червям. В том идеальном мире вечно молодых киборгов, с которым до сих пор сталкивался Рема, такого быть не могло.
Мальчик не заметил никаких устройств, которые бы усиливали звук. Но голос – глубокий и сильный – был хорошо слышен даже на фоне постоянного гула, который шел от реактивных двигателей на гоночной трассе.
– Давайте друг другу признаемся, – произнес мужчина и широко развел руки, выставив кисти так, что все слушатели в зале могли увидеть его широкие сильные ладони: – мы все – простофили. Мы – легкая добыча для тех, кто наделен искусственным интеллектом. Путь даже изначально у людей, решивших поиграть в Бога и создавших новый вид разумных на Земле по своему образу и подобию, были благие намерения.
Тут он приложил к губам ребро раскрытой ладони и перешел на заговорщицкий шепот, который, впрочем, все равно был хорошо слышен:
–Хотя будем честны, этот создатель – не тот, с большой, а с маленькой буквы – не упростил, а, наоборот, приукрасил оригинал. В отличие от библейской версии событий.
Лектор с хитрецой улыбнулся и снова перешел на звучный бас.
– Сейчас это уже не важно. Долгое время главным преимуществом «искусственных» была не оригинальность, а колоссальные вычислительные мощности, которые позволяли им перебрать все варианты и выбрать оптимальный. Но это еще не было аналогом человеческого мышления. И именно мы, люди, в конце концов научили их мыслить. А потом какой-то «умник» пошел дальше. Поставил задачу самостоятельно разработать стратегию и победить. И это произошло. Простейшие роботы в итоге обыграли чемпиона мира в шахматы и первыми изобрели неизвестный универсальный антибиотик, сокрушителя самых устойчивых бактерий. На тот момент, разумеется.
