Однако за шаг до Ефрема тот остановился. Взглянул сначала на мальчика, а потом на собственные руки. Сжал кулаки. Раскрыл, а потом снова сложил – по одному пальцу, будто смакуя новое для себя ощущение.
Но едва он снова приподнял кулак, дверь, за которой шло совещание, распахнулась, и из нее выглянул лектор.
– Мальчики, что происходит?
К облегчению Ефрема, за спиной лектора появилось и лицо отца.
– Рема? Почему ты лежишь? – спросил папа.
Глаза лектора прищурились. Он посмотрел на лже-Селиверстова и коротко спросил.
– Калибровка? Она завершена?
Подделка Ефрема кивнула.
***
Лектор взглянул на настоящего Ефрема, потом на его отца, а потом на подделку и поморщился.
– Папа, они меня подделали! Спасайся! – с заметной ноткой истерики выкрикнул псевдо-Ефрем, опередив вопрос мужчины. Собиравшийся уже подняться настоящий Рема от удивления даже передумал вставать.
Подделка же не теряла времени. Повернулась к поверженному, расставила ноги пошире и поднесла кулаки к лицу, копируя стойку боксера. Рема краем глаза увидел, как отец нахмурился, посмотрел сначала на настоящего сына, потом на копию. И обернулся к лектору, будто ища поддержки. Но вопрос так и не успел слететь с его губ. Рема не выдержал.
– Нет, папа. Это он – поддельный! Не верь ему! – закричал он, закрывая лицо руками.
– Прекратить! – рявкнул лектор.
Удара не последовало – противник опустил кулаки и выпрямился. Селиверстов собрал силы и поднялся. Его еще слегка пошатывало, но возмущение помогло справиться с этой слабостью достаточно быстро.
– Ты врешь! – не поворачивая к отцу головы, заявила подделка.
– Нет, ты врешь!
– Хорошо, тогда скажи, когда я родился? – спросила подделка.
– Понятия не имею. Я вот – 15 сентября.
– Какой был день недели?
– Пятница. Знаю, как тебя проверить! Как мы называем свою учительницу по физике?
Вопрос по-настоящему рассмешил поддельного мальчика.
– Нет ничего проще. Анькой! Что, разве у подделки могут быть такие свежие данные? – произнес псевдо-Рема. Потом над чем-то задумался, его голова едва заметно качнулась, и странный мальчик вдруг… показал язык.
– Ну хорошо, а какая моя любимая компьютерная игра? – язык настоящего Селиверстова не удивил.
– Врешь ты все. Компьютеры устарели еще в молодости моей бабушки. Сейчас даже у самых бедных VRS-терминалы.
Рема взглянул отцу в глаза. И тот, кажется, наконец понял, кто на самом деле его сын. Старый компьютер в доме Селиверстовых все-таки был. Лежал и пылился на антресоли. Его редко включали, но Рема любил погонять там на трассе Формулы-1 за одну из легенд прошлых лет. Тем не менее, он продолжил допрос.
– Да не важно. Игра как она называется?
– «Вернисаж», – поддельный Рема сделал театральную паузу и поклонился, словно галантный кавалер времен французских королевских мушкетеров. И настоящему Реме пришлось согласиться. По этой игрухе фанатели все его одноклассники. – И я играю за маленького, вредного цимлялина, который похищает изумруды на астероидах созвездия Бетты Луча и перепродает их за реальные деньги. На которые я недавно купил… подарок на день рождения бабушке! Он, кстати, уже послезавтра.
Настоящий Ефрем удивился, но задавать вопрос не стал – это была не вся правда. Но вся, похоже, тоже не была тайной для этого странного двойника.
– А еще я купил одну старую программку, которая интересна мне как будущему мужчине, – прохладно и как-то по-взрослому произнес лже-Рема, а настоящий мальчик при этом покраснел. Эту тайну он скрывал даже от лучших друзей. И уж тем более – от родителей.
