- Служил? Ты военный?
Это не слишком удивило. Жесткость в нем чувствовалась. Кадровым военным был мой дед по отцу, и я заметила что-то неуловимо схожее.
- Летчик-истребитель. В прошлом году на пенсию вышел.
- Так рано? Или по болезни?
- Набралось двадцать лет выслуги со льготными – и ушел. Но это не самая веселая история.
- А сейчас чем занимаешься?
- Так… небольшой бизнес, - Ник слегка сдвинул брови. - Друг предложил вложиться, а я как раз от деда наследство получил. Потом выкупил его долю. А ты?
- Я копирайтер, - это было патентованное вранье, когда не хотелось говорить правду. Далеко не все реагировали адекватно. Да и он, кстати, от ответа ушел. – Статьи пишу на заказ, контент для сайтов, отчеты всякие, например, годовые для акционеров.
Вообще-то это было не совсем вранье, потому что я и на самом деле этим занималась, довольно долго. До того момента, когда начала зарабатывать книгами больше среднестатистической зарплаты.
Ник хотел что-то спросить, но тут у него в кармане запел телефон. Даже не выслушав собеседника, он коротко бросил:
- Да, скоро приеду, - и отключился. – Извини, Жень, мне пора.
Я даже не слишком огорчилась, потому что мне тоже было пора. Давно уже. Ждали две проды – от Аркаши и от Джо, плюс куча всяких мелких технических дел. Да и с Ниной наконец надо было уже решить.
Ник оплатил счет, я настояла на том, что чаевые – мои.
- Интересная система, - заметил, глядя, как я перевожу деньги на Гришин аккаунт через куар-код из чека.
- Можно даже отзыв написать. Ну что, идем?
Во двор снова прошли через проход, где на этот раз никого не было.
- А ты смелая вообще, - Ник придержал меня под локоть перед замерзшей лужей. – Тогда ночью остановилась, сегодня целую орду орков разогнала.
- Смелая? – хмыкнула я. – Да нет, не очень. Если бы ты просто на обочине стоял с аварийкой, проехала бы мимо. А так машина в кювете – вдруг пострадавшие. Орки? Прикольно. Иногда бывает. Когда, например, пирожные пытаются отобрать.
На самом деле все было не совсем так. Или совсем не так.
Лет в пятнадцать-шестнадцать я буквально притягивала к себе всевозможных извращенцев. Похоже, их радары засекали меня с другого конца города, и они неслись, раздувая полы плащей, чтобы продемонстрировать процесс превращения дохлой сосиски в ливерную колбасу. И это еще полбеды, противно, но не особо опасно. Хуже то, что за два года меня трижды пытались изнасиловать.
Нет, я не носила ультрамини и декольте по пейджер, не красилась вызывающе, не болталась одна по ночам, не пила и не курила в стремных компаниях. Насильники подстерегали меня во дворе, в парке, в перелеске на даче. Запах страха, запах жертвы – они чуяли его, как хищники. Три раза мне удавалось вырваться и убежать. Четвертый едва не увенчался успехом.
Какой-то парень в надвинутом на лицо капюшоне зашел за мной в парадную, прижал к стене, сначала мерзко засунул в рот язык, а потом разорвал платье, от ворота до подола. От ужаса я впала в какой-то ступор и не могла даже пискнуть. Спасла бабка с собачкой. Она вошла, заорала, парень отпустил меня и выскочил.
Когда дома я прекратила рыдать, мама повела меня в отделение милиции. Заявление приняли, но на этом все и закончилось. А ночью мне приснился сон. Тот же парень снова напал в парадной, но в руке у меня оказалась бутылка. Я разбила ее о стену и… В общем, это был очень жестокий и кровавый сон, я не любила его вспоминать. Потом, через много лет, психолог, которого мне посоветовали после развода с Захаром, сказал, что в том сне я убила не парня, а свой страх.
