- Но все-таки решил позвонить…
Гриша поставил передо мной чашку и тарелочку с нарезанной пахлавой, и я едва удержалась, чтобы не запихнуть в рот целый кусок. Взвинченный организм настоятельно требовал глюкозы.
- Если что-то настырно крутится в голове, иногда стоит пойти на поводу.
- То есть… - я все-таки откусила слишком много и теперь старательно пыталась прожевать. – То есть ты не знал, надо ли тебе это, и решил проверить?
- Ну как-то так.
Сюр продолжал продолжаться. Наше знакомство как началось бредово, так и шло дальше. Наверно, стоило допить кофе, попрощаться и уйти. Но… что-то не давало. Я рассматривала его – не в упор, а исподволь, короткими и широкими мазками взгляда, дополняя смутный ночной образ.
Темные волосы на висках тронула седина, на одном из них я разглядела тонкую белую полоску шрама. Глаза в окружении длинных ресниц неожиданно оказались не карими, как я подумала, а пасмурно-серыми, цвета питерского неба. Черты лица производили впечатление чего-то острого, резкого, опасного - наверно, за счет высоких скул, идеально прямого носа, твердой линии рта и подбородка.
- Жень, я просто… - он накрыл ладонью мою руку. – Черт, чувствую себя полным идиотом. Я с незнакомыми женщинами не целовался, даже когда был молодым и глупым.
- А сейчас, значит, старый и мудрый? – я попробовала вытянуть пальцы, но он не дал, прижал к столу еще сильнее. – Сколько тебе лет, дедушка?
- Сорок.
- Какое совпадение, и мне. И я тоже не целовалась с незнакомыми женщинами. И с мужчинами незнакомыми. Выходит, потеряли на старости лет невинность. И что теперь делать будем?
- В смысле?
Он выглядел таким растерянным, и это так не вязалось со всем его обликом, что я не выдержала и рассмеялась. И напряжение вдруг спало. Нет, совсем не ушло, но стало намного легче. Мы просто сидели и разговаривали. Отодвинув за кадр ночной эпизод. Как будто только что познакомились и присматриваемся друг к другу, пытаясь понять, стоит ли разматывать этот клубочек взаимного интереса.
5. Глава 5
- Николай, а ты не женат? – спросила я, покосившись на руку без кольца.
Два часа мы разговаривали о всяких нейтральных вещах, постепенно сужая круги и приближаясь к личной информации. Вообще-то лупить вот так в лоб не собиралась, но прицел сбила неловкость, связанная с обращением. За все время я ни разу не назвала его по имени, и это напрягало. Бессмертный Дейл Карнеги уверял, что собственное имя – самая сладкая музыка для слуха его обладателя. И да, это работало. Но и у Николая, и у меня имена были не самыми удобными для той стадии контакта, когда уже перешли на «ты», но дистанция еще сохраняется. Хоть он и называл меня Женей, у меня «Коля» на язык не ложилось.
- Лучше Ник, - видимо, он понял мою запинку. – В разводе. А ты?
Ник? Я мысленно покрутила этот вариант на языке, вслушиваясь в ощущения. Ником друзья звали Никиту, но для меня он с самого начала был Китом, поэтому ненужных ассоциаций не возникло. Ник так Ник. Действительно, лучше, чем Николай или Коля.
- Я тоже. Дочери девятнадцать лет. А у тебя дети есть?
- Сыну двадцать.
- Тоже студенческий брак? – понимающе кивнула я, деликатно опустив «по залету».
- Одноклассница. Два года встречались в школе, на втором курсе поженились. Интересно… - он снова потер переносицу, видимо, это был его привычный, машинальный жест. – Пока служил на севере, все было нормально. А как вернулись в Питер – развалилось.
