Раб молол зерно на зернотерке, а Эйрих лежал на старой шкуре и бездельничал.
– Спрашивай, – разрешил ему Эйрих на римском языке.
– Могу я сделать очаг? – спросил Виссарион.
Бедняга Виссарион, видимо, сильно прогневил Тенгри, раз тот обрушил на него столько испытаний с раннего детства. Во-первых, Виссарион родился рабом. Это случилось где-то далеко на юге, за большим морем. Мать его была рабыней, отец был рабом, но потом его у них забрали, отправив за море, то есть сюда. Во-вторых, из-за довольно смазливой внешности Виссарион стал мальчиком для утех у своего господина. Устав Темучжина однозначно приговорил бы такого прелюбодея к смертной казни, но здесь другие нравы, поэтому никого не волновало, что там делает знатный господин у себя на усадьбе. В-третьих, Виссарион, со временем ставший покупщиком припасов, завел некие отношения со свободной женщиной, после чего женщину обратили в рабство, а Виссариона продали в Паннонию, в общественные рабы[16]. Ну и в-четвертых, он оказался в том самом первом поселении, на которое напали готы во время своего первого и пока что самого успешного набега.
Для Виссариона почти ничего не изменилось, разве что кормить стали чуть хуже, но зато ему теперь не нужно работать с бесконечными документами и считать доходы казны местного магистрата. Выяснение всех подробностей отняло у Эйриха почти час, несмотря на то что они сумели наладить между собой некоторое понимание. Сейчас их беседы представляют собой смесь готско-латинского, но чувствовалось, что скоро они освоят языки и начнут разговаривать нормально.
– Вот такой очаг? – указал Эйрих на кострище посреди дома.
Остальные домашние занимаются заготовкой дров, а Эйрих, подстреливший вчера целых трех куропаток, получил отдых от хозяйственных работ, дарованный лично отцом, который очень любил лесных куропаток. Видимо, эта любовь передалась Эрелиеве, потому что сестренка являлась знатной любительницей бульона из куропаток.
– Нет, – произнес Виссарион. – Caminus. Каменный очаг.
Эйрих не понял, что имеет в виду этот грек.
– Каминус? Зачем? – спросил он.
– Зима будет холод, – сообщил Виссарион. – Камень держать тепло. Я знать, как строить каминус.
– Что нужно для каминус? – спросил Эйрих.
– Камень, песок, глина, – перечислил Виссарион. – Тепло будет.
– Тогда делай каминус, – решил Эйрих.
8 июля 407 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония
Шли годы.
Эйрих, занимавшийся с луком с пяти лет, к своему одиннадцатилетию, получил настоящий боевой лук, выменянный отцом на пару рабов, захваченных в очередном набеге.
В набеги готы ходили каждый год, обычно зимой. Римляне ничего не могли им противопоставить, хоть и пытались. Они ежегодно собирали ополчение, потому что их губернатор предпочитал игнорировать жалобы на бесчинствующих готов.
«Этой стране точно конец», – подумал Эйрих.
От феноменального успеха набегов больше всех благ получали вождь и его дружина, расширившаяся до двадцати человек. Эйрих, если не провалит грядущее испытание, станет двадцать первым. Правда, не полноправным дружинником, а молодым, то есть ему пока что не будет положена доля с трофеев.
Эйриху не нравился такой несправедливый подход, но влияния, чтобы хоть как-то изменить его, он не имел. Единственный шанс стать кем-то значимым – воинская слава. И в этом году, если все будет идти так, как идет, он поучаствует в набеге.
