Чтобы не съесть случайно всю ореховую пасту, Чинк прихватил на чаепитие шашки. При этом он ни на секунду не выпускал из лап значок дежурного детектива: то до блеска натирал его губкой, то прикладывал к груди.
Чуть позади стоял Карл, прямой как столб, и терпеливо ждал распоряжений Софи. Сова же медленно, по глоточку, пила обжигающий чай с бергамотом.
Чинк расставил шашки. Софи выпало играть белыми.
– Не понимаю, зачем мне охранять Золотой Улей, – сделав ход, покачала она головой. – Из хранилища в музей его переносят на виду всего города. А в самом музее есть лазерная сигнализация.
– Но если Улей всё-таки пропадёт и его не смогут зарядить лучом последнего закатного солнца, то нас ждут гром, бури, ураганы! И вечный мрак опустится над Медовой Долиной! – трагически воскликнул Чинк.
– Чинк, это всего лишь поверье. То, что хорошую погоду в Долине обеспечивает именно Улей, – легенда. А заряжать его в день летнего солнцестояния – просто городская традиция, – скучающим голосом пояснила Софи.
– Пригнись! – завопил вдруг бельчонок и склонился над доской так низко, будто хотел незаметно переставить шашки. Софи помедлила, но тоже опустила голову. В ту же секунду послышался свист и что-то пролетело прямо над их столиком в сторону ограды. Чинк вскочил со стула, всё ещё пригнувшись сделал несколько шагов – и наконец выпрямился во весь рост. И тут же чуть не столкнулся нос к носу с новым дворецким. Карл с невозмутимым видом рассматривал какой-то предмет.
За забором послышалась возня и показались растрёпанные макушки. Это были дети Мари, ежата Эрик и Вика. Бельчонок был частым гостем у ежихи, и ежата относились к нему почти как к старшему брату. Поэтому, заметив Чинка, они немного осмелели.
– Тут наш бумеранг не пролетал? – вкрадчиво спросила Вика.
Софи усмехнулась и, кивнув дворецкому, чтобы тот вернул бумеранг, сосредоточилась на доске. Позиция белых ход от хода становилась всё более выигрышной. Чинк подмигнул ежатам и тоже вернулся к игре. С каждым ходом совы он задумывался всё сильнее.
– Ого! – Чинк вдруг схватил шашку и «съел» ею почти все белые. – Софи, ты проиграла! – Бельчонок торжествующе смотрел то на Софи, то на почти пустую доску и не спешил возвращать в игру шашку-победительницу. Сова же сидела с таким невозмутимым видом, что, казалось, совсем не расстроилась из-за проигрыша. Некоторое время она молчала, а потом с усмешкой потянулась к бельчонку и разжала ему лапку:
– Мне кажется, Чинк, что если я и проиграла, то только сама себе. Это же моя шашка.
На ладони бельчонка действительно лежала шашка белого цвета. Бельчонок понял, что сглупил, и заёрзал, на ходу придумывая оправдание:
– Это шашка-хамелеон! Она только выглядит как твоя, но на самом деле играет за меня. – В доказательство своих слов он быстро схватил ложку ореховой пасты и окунул в неё шашку. Она стала коричневой, как и все остальные, которыми он играл. Но Софи, конечно, это заметила.
– В фантазии тебе не откажешь, – сова встала, давая понять, что игра закончена, забрала у бельчонка значок дежурного детектива и пошла в дом. Чинк сунул шашку-хамелеон в карман и поскакал за ней:
– Вот и сделай меня дежурным детективом! Ты даже не представляешь, что может случиться! А я могу. Например, массовый гипноз, восстание машин…
Софи уже примеряла значок перед зеркалом в своём кабинете, а Чинк всё не унимался:
– …высадка инопланетян, эпидемия щекотки…
