Александр был уже зрелый мужчина тридцати пяти лет, высокого роста, внешне больше похожий на татарина, чем на русского. У него были карие глаза, смугловатая кожа и черные волосы, которые, впрочем, уже крепко взяла седина. По причине переживаний в личной жизни за последний год он сильно осунулся и нарастил внушительные черные круги под глазами. На его железном сейфе висело несколько листов с нарисованными его дочерью рисунками, что делало его угол немного более уютным, чем у других жителей кабинета.
– Начальник спрашивал где ты – заметил Александр.
– А я по запаху понял, что он был здесь. Да я зашел без пяти минут девять в кабинет, я на работу успел, все же нормально.
– Стасон, ему так скажешь – кольнул Кирилл – когда он с совещания вернется после обеда и начнет указания раздавать.
Все трое – оперативные сотрудники правоохранительной структуры, которую принято считать весьма влиятельной. Совещания в их городе между руководящим составом проходили каждый понедельник и длились неимоверно долго, от полутора до двух часов, поэтому следующее совещание уже в рамках отдела проводилось после обеда.
В назначенное время весь отдел зашел в кабинет к руководителю. Все расселись по своим негласно закрепленным местам. Начальники отделений за небольшим столом, расположенным перпендикулярно к рабочему месту руководителя. Личный состав по периметру кабинета.
Начальник отдела был заметно выше среднего роста, сутуловат, имел тонкий стан и круглый живот. Приехал в N из другого города вместе с новым начальником Управления больше пяти лет назад, но когда все из прошлой команды город N уже покинули, нового места себе не нашел. Взгляд после совещания у него был как у порноактера в фильмах с извращениями, какие смотрят совсем разочаровавшиеся в обычном сексе люди. Ключевое совпадение этой особенности взгляда было в неуемном желании немедленно кого-то отыметь. По крайней мере, такая ассоциация нравилась Стасу, хотя с окружающими он этой мыслью не делился.
– Не побоюсь этого слова, товарищи офицеры – начал свою речь Владимир Львович – я не понимаю, какого хуя я должен краснеть за весь отдел на совещаниях и дергать жопой гвозди – его интонация очень быстро набрала оборот от намеренно выдержанной до истеричной – почемуууу вы тут все решили, что можете просто так ходить на работу, просиживать жопочасы и получать зарплату не за что?! Мы по всем важным показателям отстаем от прогнозов на данный квартал! Станислав Алексеевич, доложите мне при всех, когда следователи по вашим материалам возбудят уголовное дело!?
– Владимир Львович, следователи хотят больше информации по субъективной стороне состава преступления, им нужна фактура по умыслу – ответил объект повествования с безэмоциональным лицом.
– Да мне похуй, чего они хотят! Мы мероприятия провели полгода назад, чего вы там телитесь! Я обращаю Ваше внимание, Станислав Алексеевич, что помимо работы над этим материалом у Вас есть и другие задачи, и я что-то, блядь, не вижу еще перспективных дел в вашем производстве. То, чем вы занимаетесь – вообще факультатив, а не Ваши прямые обязанности, я Ваши материалы другому сотруднику лучше передам, чтобы не отвлекались от этих самых своих прямых обязанностей!
Стас всегда думал, что руководитель не слышал в такие моменты никого кроме себя, поэтому он продолжал присутствовать с отсутствующим видом.
