– В этом отделе вообще нет достойных оперов! Все приходится делать мне и вашим начальникам отделений! Получу санкцию от руководства Управления и расформирую вас всех нахуй, и наберу новых! А вы поедете кто в народное хозяйство, а кто коровам хвосты крутить в область! – выпустив пар, Владимир Львович рассказал о планах на неделю, прошелся еще по некоторым сотрудникам и распустил отдел по своим делам.
Вышедшие из кабинетов сотрудники вполголоса обменивались отзывами о Владимире Львовиче, повторяя те же слова, что говорили друг другу из недели в неделю.
Стас уселся со своими коллегами в кабинете и подытожил:
– Вот теперь вообще не хочется работать, в понедельник и так тяжело, а после такого совещания на работу до конца дня не встанет.
– Ну, ты попытайся не обращать внимания – с улыбкой поддержал Александр.
– Блин, Саня. Такое ощущение складывается, что вот все это для себя только делаю. Это – факультатив! Да какой нахуй факультатив! Мы почти всем отделом на мероприятия выезжали. Если ему нужно побыстрее уголовное дело возбудить, то пускай в следствие позвонит и продавит, другие же отделы так делают. Он только пиздеть горазд, а сам сделать ничего не может.
– Базара ноль – добавил Кирилл – покричать-то легче, чем разбираться начать.
– Ну что, Стас – предложил Александр – тогда погнали отвлечемся, покурим. Самое время после такого совещания.
– Покурим.
Двое разных по темпераменту и планам на жизнь, но в данный момент объединенных общей ненавистью к одному человеку сотрудников побрели к лестнице на чердак в дальнем конце обшарпанного коридора.
Курилка была местом, где сотрудники разных подразделений ловили тишину и умиротворенность без криков руководства, где можно было временно успокоить нервы и насладиться обволакивающим движением табачного дыма. Также это было место, где за пару минут перемусоливывались все последние слухи, и, в очередной раз, проходились отзывами по самим руководителям. Редкий сотрудник позволял себе совсем уже в открытую, в присутствии представителей других отделов, делиться красочными репликами с эпитетами о своем начальстве, но некоторые коллеги Стаса и он сам уже не церемонились и изливали свой гнев без опаски. Владимир Львович давно был одиозной фигурой, с которым и равные по статусу не общались без нужды по службе.
В тот день Стас собирался подать рапорт на перевод к месту службы в другой город. Это решение пришло к нему из-за непреодолимого желания сменить обстановку, «если тебе кажется, что пора что-то менять, то тебе не кажется», так он себе это сформулировал. Ему было эмоционально тяжело видеть эти локации изо дня в день, накопившиеся воспоминания постоянно тяготели над ним и подталкивали к депрессивным мыслям. Случайные события и отдельные детали слишком часто запускали его память, воспроизводив такие картины, которые он не хотел смотреть. Вечерами, наедине с самим собой, глаза кричали о помощи, а под дневным светом с каждым новой датой календаря выцветали все больше. Именно смена обстановки показалась ему неплохим решением для того, чтобы немного перезапуститься.
К тому же, в этом отделе очень ясно витал дух бесперспективности. Сотрудники часто получали очередные звания со значительным опозданием, так как не имели повышения в должности. Некоторые задерживались в капитанах на семь-десять лет, вместо обычных трех. Он не признавался еще сам себе в этом, но и амбиции, и желание самореализации тоже участвовали в принятии этого решения.
