Чистая энергия - страница 4

…Проспавшись, Николай побрился и позавтракал. Ну как позавтракал? Попил воды, посидел, потом ещё попил – вот и весь завтрак. Привычки пить водку по утрам у него не было, да и самой водки не было, не то, что вчера. Думал горе-тоску утопить, да вот не тонет она – всплывает. И видно, невозможно забыть за короткий промежуток времени то, что создавалось годами.

Годы. Их власть он осознал, когда брился сегодня утром. Конечно, похмелье не драгоценность, не украшает, но и так видно, что немолод, залысины, морщины, седина. В общем, полный набор. И эта чёлка, зачёсанная на бок, сейчас раздражала. «Новая жизнь – новая причёска. Буду прямую носить, – решил машинист. – А чё? Бабы меняют причёски, если что, а мы чем хуже?» Мозг подкинул идейку: «Они ещё и красятся. Ну, это перебор», – решил Николай и спрятал зеркало в ванной тумбочке.

Магазин, где работала Светка, открывался с десяти, и он особо не торопился. Сначала она работала там продавцом, но когда создалась сеть таких же небольших магазинчиков, то перешла в товароведы.

– Денег больше и уважения от начальства, – шутила она, хвастаясь то новой шубой, то золотом.

– Мне бы такое уважение, – ворчал тогда Николай.

И вот его уважили, причём по полной. Нет, всех денег жена не забрала, половину только из их заначки – копили на поездку в гости к детям. «Честная, блин, нашлась», – рассуждал он про себя.

До магазина минут пятнадцать ходу, и он, несмотря на внутреннее состояние, даже не устал. Продавщицы сказали, что она вроде как в отпуске, но смотрели на него с жалостью, как на старого пса, которого выгнали из дома.

По дороге домой Николай затарился: литр водки и батон колбасы оттягивали пакет. Поднимаясь к себе на второй этаж, он прочёл свежую надпись на стене: «Надька – тварь». Надька жила на той же площадке, что и машинист. Грудастая такая бабёнка. Несчастливая только. Мужики, обозлённые отказом, писали на стенах всякие гадости. Надька любила пофлиртовать, а зажёгся мужик, она нырк в дом и носа не кажет. Зараза та ещё, в общем. Бесила она этим сильно соседей. Вот и ходил Николай делать замечание, а ей чего? Как с гуся вода, хмыкнет только да поведёт плечиком и плывёт, покачивая бёдрами в квартиру, не закрывая двери. Мол, заходи, раз пришёл воспитательную беседу проводить. Постоит сосед, скажет: «Да ну тебя на фиг». И возвращается к себе морально недовольным.

Расположившись на кухне, пожарив колбасу, он налил в стопку не успевшую нагреться жидкость. Приподнял руку над столом, и шумно выдохнув в сторону, закинул содержимое стопки внутрь. Жидкость растеклась, и стало тепло, но вдруг пробежал озноб, машиниста передёрнуло. Зажевав выпитое жирным кругляшом колбасы, он вытерся бумажным полотенцем. «Воспитание не пропьёшь. Аккуратный, сволочь, молодец», – похвалил он сам себя и откинулся на спинку стула. Вспомнив, что для себя он всё уже решил, набрал номер отдела кадров на телефоне в прихожей и предупредил, что из отпуска положенного уже на работу не выйдет.

– Так что, Михалыч, оформляй меня. Пенсия. Всё я отработал своё, – и повесил трубку.

То ли выпитое сняло напряжение этих дней, то ли эйфория наступила после звонка. Но он зашагал по комнатам, довольный собой. «А чё? Не старый, деньги есть, здоровье… – при этих словах он посмотрел на брюки, – появилось, слава богу. Чем не жених и не первый парень? На работу не ходи, спи дома, сколь влезет. Пенсия, одним словом. И денежку принесут, положено. Заработал – получи». Захотелось похлопать себя на манер «цыганочки» с выходом в мужском исполнении.