И они повели Славку сдавать руководству. В караульной, осмотрев руки на предмет «наркоманства» и понюхав на предмет алкоголизма, начальство порешало:
– Сторожей предупредить, малохольного переодеть и выгнать взашей, а то самим попадёт, за то что всяких там на территорию пускаем.
При этих словах он поднёс кулак к носу одного из вахтёров. Славку переодели в его же раздевалке и вывели за проходную. На улице уже стемнело, и он пошёл домой, но почему-то в противоположную сторону. Завернув за угол, он увидел привязанных к дереву канатом, что висят в школьных спортзалах, огромных, крокодила и удава. Крокодил был, как и удав, ярко-зелёного цвета, но с красным ртом и белыми зубами. Шарахнувшись от них, Славка наткнулся на высоченного дворника в фартуке, в сапогах и с метлой.
– Что напугался? Не бойсь, я их крепко привязал, – хохотнул дворник.
Славка поторопился пройти мимо, споткнулся и побежал по улице, всё дальше от дома и ближе к железной дороге, что сверкала уже огнями впереди.
Июльская ночь набирала силу. Но вдруг вышла полная луна, и «туча», гнавшая его в цеху, перестала прятаться в темноте, а налетев, толкала его в сторону переезда, что был уже рядом. Пассажирский поезд где-то ещё далеко набирал ход, освещая окрестности прожектором.
…Пить машинисту надоело быстро. Да и особой привычки не было. Конечно, он успел показаться перед соседями во всей красе и в вытрезвителе побывать. Кстати, там он ещё раз услышал про майора. Кто-то сказал:
– Скажи спасибо майору, что за тебя хлопотал. А то за твои художества, можно было бы и нарваться на неприятности.
Голова приобретала ясность. И он припомнил, что пару раз и Светка говорила о новом начальнике местной милиции. Да и соседки шутили, мол, бросай поездки, а то майор Светку уведёт. Какой майор, куда уведёт? И вот увёл.
Звонил Михалыч, начальник отдела кадров и давний приятель машиниста. Говорил:
– Слушай сюда, Милютин. Кончай ты барагозить. Посёлок маленький, все на виду. Николай Васильевич, дорогой ты
мой. Ну, ушла жена, другую себе найди, – переживал за друга приятель. – Ну чего ты молчишь?
– Жену, говоришь, найти? – тихо отвечал машинист. – Жизнь другую, где я возьму? Не знаешь? Вот и я не знаю, – и положил трубку.
С Надькой Милютин помирился после того, как он ломился в её дверь и соседи любезно вызвали милицию. Его увезли в вытрезвитель. Он покаялся, а она и простила. Милютин ходил пару раз к ней звонить детям, которые жили в соседнем городе, но разговора не получалось. «Светка уже настроила, зараза такая!» – шумел уже у себя в квартире машинист.
Так-то он поговорил и с сыном, и с дочерью, только услышал не то, что хотел. Сначала в трубках было молчание. Первым отозвался сын:
– Папа, ты опять пьёшь? Что нет? Я по голосу-то слышу, – возмущался сын. – Мама нам всё рассказывает. Не лезь в её личную жизнь, я тебя прошу. Сломал ей жизнь, так хоть не мешай создавать новую.
Надька стояла рядом и подпирала стояк. Всмотревшись в побелевшее лицо соседа, она окликнула его после того, как он положил трубку:
– Э-э! Ты не упади тут мне под ноги. Белый, как покойник. На-ка нашатырь нюхни, – и сунула ватку ему под нос. – Как чувствовала, что добром не кончится, – говорила она, вытирая ему пот со лба.
С дочерью и того короче разговор получился. Она начала кричать, чтобы он не трогал мать, а то приедет и мало не покажется. И закончила угрозой:
