Чистильщики пустошей-1 - страница 27

– Привет. – Девушка улыбнулась, наблюдая за его невольным замешательством.

– Здравствуйте. – Ляпнул парень, почувствовав, что начинает краснеть.

– Ну, здрасьте вам, – девица улыбнулась еще шире, – что так официально?

– Как-то так… – Он пожал плечами.

– Я – Медовая. Можешь звать Хани, если так будет удобнее. Будешь звать Медком, так заработаешь в лоб, понял?

– Понял. А я…

– А ты – Енот, и меня попросил за тобой приглядеть наш Тундра. Так что, господин рядовой, поступаете в мое полное распоряжение, до самого момента поступления новых указаний. Яволь?

– А? – В голову пришла мысль о том, насколько он глупо сейчас смотрится перед ней, откровенно создавая впечатление недалекого болвана.

– Ну, вот, не тормози, а? – Медовая покачала головой. – Давай хоть мазанись как-нибудь. Скажи, что сражен насмерть моей несравненной красотой, что ли… скажешь?

Енот отрицательно мотнул головой, на что особа в кожаных штанах скорчила недовольную гримаску:

– Мог хотя бы наврать для приличия. Ну, да и ладно. Ты ел с утра?

– Да, то есть – нет. – Енот еще больше, и еще мучительнее покраснел, да так, что сам почувствовал, как стали гореть уши. Но врать этой особе он почему-то не мог.

– Прав был Тундра. Хотя странно было бы, если б он был не прав. На то он и заместитель Кэпа. Тогда пошли на кухню, а уж потом примемся за дело. Ок?

Ну и что тут можно сказать в ответ? Осталось только мотнуть головой и согласиться, повесить оружие на плечо и пойти следом. Девушка деловито затопала в сторону навеса, торчавшего посреди лагеря. Тот самый рыже-серый пес также двинулся за ней. Правда, только после того, как Енот сделал первые шаги. Видно волкодав, несмотря на ее присутствие, все равно не стал ему больше доверять.

Женщина, что-то делавшая за занавеской, оказалось действительно небольшого роста и полной. Вернее, пухленькой, причем очень приятно пухленькой. Что она старательно подчеркивала, не обращая внимания на все еще утреннюю свежесть и гордо выставив в глубоком вырезе сатиновой блузки весьма приятные признаки женственности. Кудрявые светлые волосы убраны под синюю косынку, чуть курносый нос в муке, также, как и красивые руки, с ямочками у локтей, открытых подвернутыми рукавами. Замызганного мужика, замеченного Енотом раньше – рядом не наблюдалось.

– Привет, Мамачоля. – Медовая радостно улыбнулась поварихе. – Настроение и бодрость духа?

– С добрым утром, коза. – Женщина улыбнулась, продемонстрировав ямочки еще и на щеках. – Что это с тобой за незнакомый мне юный худыш?

– А это местный. – Девушка приземлилась на скобленую деревянную скамью, стоявшую за большим столом. – Его нам прикомандировали, а Тундра поручил мне взять над ним шефство. Енот, это Мамачоля, наша добрая волшебница. Ну, а это, соответственно, Енот.

– Здравствуйте. – Парень аккуратно опустился на скамейку.

– Вот спасибо, и тебе быть здоровым. – Женщина дунула, отгоняя выбившуюся из-под косынки прядь, попавшую на глаза. – Местный, значит, это хорошо.

– Почему?

– Помочь сможешь там, где самим бы времени пришлось потратить много, и неизвестно – правильно ли. Ладно, что это я, трындю и трындю? Вы ведь голодные, наверное.

Последнее утверждение, как понял Енот, являлось не вопросом, а указанием к действию для самой поварихи.

Действовать она начала незамедлительно, для начала ловко поставив прямо перед сидящими за столом по тарелке с омлетом. И хотя приготовили его, если судить по цвету, из яичного порошка, но голодный желудок не замедлил радостно заворчать при его виде. Чуть позже туда же шлепнулись горячие котлеты, и стало ясно, почему нос у Мамачоли в муке. Вместо хлеба, правда, были галеты, но это праздник желудка испортить не могло. Напоследок прямо перед носом у Енота оказалась металлическая кружка с чем-то густого кремового цвета. Судя по запаху – кофе, хорошо разбавленный сгущенным молоком, так, как в последний раз ему делала мама. Тогда, в той жизни, когда еще был жив отец, и в семье водились деньги и хорошие продукты. Глаза предательски защипало, и он наклонился вперед, стараясь не показать и вида про то, что на них невольно выступили слезы.